Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды

Чаша терпения Жаннет переполнилась. Странности надоели. Их количество, случившееся в один день, превысило допустимую для психики норму. Сначала примитивная дырка, приспособленная под туалет. Потом – душераздирающие крики снаружи. Теперь вот явное вранье про ноги в трехпалых лаптях. Не упоминая высокомерной, жирной крысы, нареченной императорским именем.

Кстати, какая именно императрица имелась ввиду? Навскидку в голову Жаннет пришло только одно имя – Мария-Антуанетта. Которой в революцию гильотиной голову отрубили. Печально, конечно, но это событие к их предстоящей свадьбе отношения не имеет. Оно из другого отрезка истории, чем тот, к которому Жаннет с Жюлем собирались прикоснуться...

Желательно поскорее. Девушка не ощущала себя в безопасности. Она наелась и согрелась, но все-таки испытывала неудобство. Не конкретно – от чего-то, а вообще. От трактирной атмосферы. Неопределенной. Страшноватой. Непонятной и нелогичной. Эта нелогичность имела одно свойство: она не вызывала живого любопытства, не рождала желания спросить. Лишь навевала неизвестной природы заторможенность. Расслабленность, граничившую с легкой парализацией.

Воля притупилась. Захотелось встать и уйти, а ноги не двигались. Пропала способность к трезвому анализу. Впечатление - она потеряла власть над собственным телом и умом. Стала воспринимать нестыковки в обстановке само собой разумеющимися, задавание вопросов излишним.

Родилось ощущение: она участвует в каком-то спектакле - не по собственному желанию и без возможности сопротивляться. Играет роль в драме. Нет - в мистерии. Под руководством невидимого режиссера, который держит ниточки управления в руках. Их невозможно не слушаться. Состояние марионетки, бессильной, безвольной, безучастной, управляемой вышестоящим кукловодом.

Постановка, выдающая неправдоподобие за обыкновенность, ненастоящее - за норму...

Ассоциацию со спектаклем усиливала бархатная занавеска в коридор, подвязанная за середину как театральная кулиса. В трактире? Жаннет в своем уме? Она сама в этом не уверена. Нельзя поддаваться. Надо сохранять трезвость.

Если по-честному, Жаннет отчаянно захотелось вернуться домой. Что-то долго тянулся этот вечер, но пока ни к чему не привел. И не приблизился. Время позднее, а результатов - ноль. Замок Синей Бороды она не увидела. Предложение выйти замуж не услышала. Шампанского безалкогольного по тому поводу не испила.

Энтузиазм размяк, надежда разочаровалась. Захотелось по-детски поканючить.

Было от чего. Целый день в дороге, с перемещениями с места на место: с машины - на поезд, опять на машину, потом пешком. В последней машине она замерзла. Когда шла - устала. Сейчас согрелась и отдохнула, но усталость усилилась. Больше ничего романтического не хочет. Хочет домой. Где тепло, светло и празднично настроенный телевизор. А также туалет, комфортабельно приспособленный к человеческим нуждам.

Приготовилась пожаловаться Жюлю. Только открыла рот, как хозяйка притопнула ногой-лапой и грозно зыркнула в ее сторону. Из горла девушки не вырвалось ни звука. Более того. Рука Жаннет сама по себе потянулась к последнему шампуру, на котором еще висело мясо. Машинально стянула кусок через острый конец, начала безмолвно жевать, стараясь не чавкать и не ронять крошки на столешницу.

В похожем направлении текли мысли Гастона. Он наелся, согрелся, далее задерживаться в этом не вызывающем доверия притоне смысла нет. Пора уходить, пока не заставили платить за еду и постой. Не забыть забрать аккумулятор, а то придется с полдороги возвращаться.

Что с хромой ногой крайне нежелательно. Вдобавок - надежды на честность хозяйки нет. Бабка жуликоватая. Врет-не моргнет, сразу видно – мошенница. Аккумулятор обратно по-добру не отдаст, и права качать поостережешься. Говорит, одна живет, да верить ей неохота. Наверняка где-то наверху, где окно горит, сожитель обретается - для охраны и другой мужской работы.

Вон в камине целые стволы накиданы. Не хромая же старушка их туда определила. Одна бы она в трактире ни за что не выжила, тем более зимой. Хотя... кто сказал, что она живет? Мордой на мумию похожа. Ногами – на перьевидного, страусообразного динозавра...

Ой, куда-то не туда мысли занесло. Надо о своих интересах позаботиться. Закончить здесь дела и проваливать, пока не поздно. Дорога дальняя - ночью, пешком, неналегке.

Но сначала взыскать долг со студента.

20.

- Давай деньги, - тронув за локоть, сказал он Жюльену и сделал грозное лицо. Мол, хватит отнекиваться, надоело. - Расплачивайся и дело с концом! Ты уже поел.

Жюль не собирался клевать на его угрозы.

- Я еще не попил.

Прежде, чем Делакруа что-то придумал в ответ, мадам Перрина встрепенулась с вопросом:

- Да-да, гости драгоценные, что будете пить?

- Колу, - выбрала Жаннет. Странно, когда бабка спросила, голос не отказал. Ну ладно, сегодня день мистификаций. Даже интересно в какой-то степени.

- Фанту, - сказал Жюль.

- Пиво, - потребовал Делакруа. Пить так пить. Тем более – бесплатно. Он уже решил - платить за ужин не будет. Пусть студент за всех рассчитывается, он богатый. И уточнил: - «Блонд дю Вирей», пожалуйста.

- К сожалению, у меня только вино, - ответила хозяйка одновременно всем и довольно улыбнулась. Было непонятно, что ее развлекло. То, что удалась шутка, или то, что «только вино».

- А зачем спрашивала? – огрызнулся Гастон. Сегодня он шуток понимать не собирался.

- Ну, для порядка, - объяснилась как всегда непонятно. Снова спросила: - Какое вино желаете?

Делакруа прищурился, изображая хитреца: он распознал бабкин подвох, второй раз на те же грабли не наступит.

- Какое у тебя есть?

- Из винограда последнего урожая - уклончиво ответила Перрина. – Заказывайте, не разочаруетесь. Жалоб ни разу не поступало, а я принимаю гостей со всех краев Западной и Восточной Европы. А также Северной и Южной. Даже из мусульманских стран.

- Из мусульманских? – переспросил Делакруа и заявил, как специалист в вопросе: - Они же вино не пьют.

- У меня все пьют, - коротко ответила хозяйка, не вдаваясь в подробности.

- Неси! – приказал Гастон за всех с видом хозяина вечеринки. Для убедительности по-купечески широко махнул рукой.

Впервые за вечер трактирщице предстояло пройти некоторое расстояние. Гостям стало интересно, как она собирается его преодолевать - с ее-то слоновой болезнью и птичьими ногами в лаптях по индивидуальному заказу. Делакруа приготовился повеселиться: всегда приятно посмеяться над тем, кто превосходит убогостью самого. Бабка неловка, о порог споткнется, шмякнется об пол, последних зубов лишится, вот смеху-то будет!

К его разочарованию, забавного происшествия не случилось. В одном Делакруа оказался прав: походка трактирной мадам не отличалась элегантностью. Перрина ступала, тяжело переваливаясь с боку на бок, напоминая беременную утку со стершейся шейкой бедра. Она скрылась за шторкой в задний коридор, куда Жаннет уходила искать туалет, и тут же вернулась. Так быстро, будто закулисами ее уже кто-то ждал с подносом и напитками.