Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды

Подружки зеркалу охотно поддакивали, каждый раз выискивая новый недостаток у Жаннет, забывая про собственные. То губы у нее «узковаты», то «нос картошкой». Да мало ли ерунды можно придумать, когда захочется потенциальную соперницу уколоть и задвинуть подальше в очереди за женихами...

Когда Жаннет повстречала Жюля, поблагодарила Бога за подарок. Не захотела его по дурости терять. Вела себя деликатно, сдержанно. Не задавала нетерпеливых вопросов как некоторые девушки своим парням: ну когда мы с тобой уже поженимся? Не предлагала снять комнатку на двоих, не пробовала распоряжаться его финансами.

Считала преждевременным. Опасалась неосторожных слов и действий, которые на Самом Верху могли неправильно понять. Наказать за торопливость неисполнением того, что в душе Жаннет считала почти свершившимся фактом. Самой на себя сглаз накладывать было бы глупостью в высшей степени.

Вспомнив про «сглаз», Жаннет не удержалась, чтобы не произвести тайком известный ритуал: постучать по дереву, сплюнуть через левое плечо. Предрассудок, конечно, но настолько въелся в умы, что стал привычкой. Постучать – постучала, снизу незаметно о крышку стола. Повернула голову плюнуть налево.

Там сидела старуха Мартен. Телепатически или по-другому, она угадала намерение соседки. Отшатнулась, замахала обеими руками, будто отбиваясь от еще не произведенного плевка.

- Не вздумай! – прикрикнула для ясности и погрозила кривым, артрозным пальцем.

22.

Пришлось сдержаться на полпути. По секрету скажем – это будет ей дорого стоить. В приметы надо верить, они не зря придуманы поколениями неграмотных язычников и переняты просвещенными верующими: католиками, православными и протестантами. Но в тот момент воспитание перевесило вековую народную мудрость. Жаннет почувствовала себя неловко: человеком, собравшимся плюнуть на того, кто приютил, обогрел и накормил. Черная неблагодарность – если называть вещи своими именами.

Неблагодарной выглядеть не хотелось. Оправдаться слов не нашла. За помощью обратилась глазами к другу. Чтобы спас неловкую ситуацию и, в конце концов, на что-нибудь решился. Время-то идет...

Да, время шло. Жюль знал - пора подниматься, куда-то идти, что-то делать. Но... не хотелось. Лень одолела. Надоело отвечать за все и чувствовать себя постоянно кому-то обязанным. Можно ему отдохнуть полчаса, не заботясь о всеобще-мировых и узко-личных проблемах? Посидеть в тепле, переварить в покое пищу. Поболтать ни о чем.

Скорее всего - не получится. Беседа «ни о чем» не завязалась. Вдобавок между дамами возникла неловкость. Надо срочно что-то сказать – на нейтральную тему. Иначе придется сидеть в электрически-напряженной тишине. Которая, учитывая присутствие рядом мошенника-дегенерата Делакруа, будет означать затишье перед бурей. Тот воспользуется моментом себе на пользу: не замедлит выставить счет за собственные недовыполненные обязательства, даже не постеснявшись посторонних в лице хозяйки трактира.

Отдавать инициативу в его загребущие руки в планах Жюльена не стояло. Новой, животрепещущей темы не нашел, брякнул первое, что в голову пришло.

- Мадам Перрина, вы знаете, что сегодня вечер под Рождество?

- Ох, не напоминай. – Женщина заодно махнула на него.

«Не стоит продолжать, видно для нее больная тема, - догадался Жюль. –Поинтересуюсь личными делами. О себе люди рассказывают охотнее всего».

- Как вы живете здесь вдали от семьи, соседей? Чем занимаетесь в свободное время? – поинтересовался он и пожалел прежде, чем договорил вопросы.

Оба показались неудачными. Глупыми даже. Неуместными - обращенные к пожилой даме, которой не хватает пенсии, чтобы жить спокойно и достойно. Сразу видно – нелегко ей одной руководить трактирным предприятием, не до отдыха на диване с кроссвордами. Не жалея ног в лаптях, приходится путников обслуживать, кормить-поить за мелочь.

С бОльшим удовольствием сидела бы она на кресле-качалке в доме престарелых, смотрела бы до отупения программы для сохранения памяти и ясного рассудка. В перерывах современными благами пользовалась бы: ванной с душем, туалетом со сливным бачком. Заработала, поди, в конце жизни иметь централизованную канализацию и водопровод...

Ляпнул Жюль не в тему - ну да выпущенную птицу обратно не поймаешь. Хорошо, хозяйка неловкости не заметила.

- Я здесь не скучаю, колдую понемножку, - бодро ответила Перрина и даже не подумала жаловаться.

Значит - Жюль ошибся в предыдущих рассуждениях. Кроме одного – про любовь рассказывать о себе.

– Летом на досуге по лесу гуляю, чудотворные травы собираю, - продолжила старая дама. – Зимой сушу, зелье готовлю.

- Что за зелье? – вклинился с вопросом Делакруа.

- Приворотное.

- Приворотное – как, для любви? – спросила Жаннет.

- Нет, для мечты.

- Что это означает?

- Означает, что каждый сегодня получит то, что желает. Мое зелье чрезвычайной силой обладает. Вы на себе в этом убедитесь: я влила его в рюмки, - чистосердечно призналась хозяйка и неспеша оглядела каждого гостя по-отдельности.

Сообщение произвело эффект разорвавшейся хлопушки, из которой фонтаном вываливаются разноцветные кружочки конфетти. Постояльцы насторожились. Исполнятся желания? С какой стати? Они не заказывали... По-детски наивно не обрадовался никто: хлопушечный взрыв ожидался не с сюрпризом, а с неприятностями. От которых захотелось заранее отряхнуться, как от приставучего, мелкопакостного конфетти, усевшегося на плечи подобно перхоти.

Все трое сначала недоуменно замерли, потом насторожились. Потом успокоились: мол, ложная тревога - они беспричинно испугались. Старая колдунья слишком древняя и темная, чтобы готовить работающие зелья. Им, цивилизованным и просвещенным, отравиться не грозит.

Гастон и Жаннет на том успокоились, Жюль занялся дальнейшим анализом. Насчет заявления об исполнении желаний. Пошутила она. С какой стати старушке на курьих ножках вздумается изображать прекрасную фею с волшебной палочкой, если она даже в Рождество не верит?

Короче, соврала - и все. Исполнять чужие желания, когда собственные недуги не в силах излечить? Не укладывается в логический ряд.

Тишину нарушил голос Жаннет.

- Скажите, а в зелье присутствовал алкоголь?

У кого что болит... Делакруа презрительно хмыкнул, подумал – дурочка. Жюль снисходительно улыбнулся, подумал – святая простота. Оба промолчали.

- Успокойся, деточка, не присутствовал. – Перрина повернула к ней голову. – Мне нравится ход твоих мыслей. Девственно невинный. Незакомплексованный, как у некоторых... За это будешь вознаграждена. Ты единственная выживешь сегодня, - проговорила она пророчески и зло зыркнула на Гастона.