Дмитрий Гельфер - Серые будни богов

— Вот тебе и вправду делать нечего… — Крэйвен с трудом сглотнул. — Ученый что ли?

— Наверно, — После паузы выдал сосед. В его голосе промелькнула какая-то нотка неуверенности.

— Звать то как?

Над этим вопросом новый знакомый думал еще дольше. Крэйвен уже стал волноваться, не с галлюцинацией ли общается.

— Кадай, — Наконец произнес тот и, еще немного помолчав, смущенно добавил. — Вроде бы…

Странный какой-то. Крэйвен хмыкнул, но не стал заострять внимания на том, что собеседник собственное имя вспоминает с трудом. Хотя чего гадать, сам вон языком еле ворочаю. Может, его еще крепче отделали.

— А меня — Крэйвен, — Превозмогая боль, он перевел тело в сидячее положение. — За что упекли?

— Да вот… Сглупил, похоже, — Кадай приковылял из своего угла и сел рядом с Крэйвеном прямо на пол. — Я во время пожара на ярмарке слона остановил. Он огня испугался. Народ топтать стал, палатки там, товар. Я думал, людей спасаю. Думал, герой. А оно вон как вышло…

На руках и ногах соседа красовались точно такие же колодки, и передвигался он сильно согнувшись и с явным трудом, хотя следов побоев видно не было.

— А ты?

— Я то? А я напортачил знатно, — Крэйвен хмыкнул, но его тут же скрутил жестокий приступ кашля. Сплюнул кровью. — Уважаемым людям дорогу перешел. Изнасилование приплели. А уж что потом учудил…

Сказал и сам поежился. Перед глазами так и стояли два живых факела. Стражники, конечно, те еще сволочи, но ведь просто работу свою делали. А потом мысли вернулись к истории соседа по камере. На фоне собственных подвигов его прегрешения смотрелись как-то несуразно. Их и вовсе за прегрешения считать нельзя. Неужели нынче принято «героев» в темницу сажать?

— Значит, говоришь, на ярмарке пожар был?

— Ну, да. Сначала стражники за кем-то гнались, по пути все громили. А потом и вовсе полыхнуло. Я уж не знаю из-за чего.

— Зато я — знаю. Это за мной гнались.

— А-а-а… — Неопределенно хмыкнул Кадай, но уточнять детали погони не стал. — Как думаешь, что с нами теперь делать будут?

Хороший вопрос. Своевременный. Крэйвен попытался сесть удобнее, подоткнув под поясницу лишний клок гнилой соломы. Если бы повязали сразу, еще мог бы тешить себя иллюзиями на свободу в обозримом будущем. После неудачной попытки скрыться — легко отделаться точно не дадут.

— Меня наверняка до старости гноить будут, — От мысли, высказанной вслух, резко накатила апатия. — А с тобой — не знаю. Я вообще не понимаю, за что тебя упекли.

— Ну, наверно, думают, что я маг, — Кадай с задумчивым видом ощупывал колодки на ногах, будто интересуясь особенностями конструкции. — По крайней мере, я от нескольких человек слышал, что магам во владениях Айвара не рады. Только не понял, казнят их или еще как изводят, но на Туманном кряже никто из одаренных не живет. Думал ты в курсе.

— Бред, какой-то! — Фыркнул Крэйвен.

Уж что-что, а маги — они везде в почете. Отдельных личностей можно не любить за мерзкий характер, но польза для общества в целом более чем очевидна. Какому идиоту может прийти в голову ссориться с одаренными? Лично Крэйвен таких не встречал. Все это и множество иных аргументов он уже был готов озвучить, как за дверью послышались чьи-то шаркающие шаги. Оба заключенных настороженно затихли.

Звякнула связка ключей, и массивная дверь со скрипом открылась. В неверном свете факела стало заметно, что помимо деревянной двери их отделяет от свободы еще одна преграда. Решетка из толстых прутьев осталась закрытой.

— Что, голуби, — Послышался скрипучий старческий голос. — Неуютно в клетке?

Смотритель возился по ту сторону решетки, выставляя на поднос оловянные миски и кружки. Скрюченная годами фигура казалась хрупкой и угловатой. Кустистые брови нависали над темными провалами глаз, а жидкая бороденка клочками торчала в разные стороны.

— Ваша пайка, — Он задвинул поднос в камеру через узкую щель снизу решетки. — Вода, хлеб, каша. Наслаждайтесь.

Крэйвен с трудом заставил себя встать, а несколько шагов до решетки стали сущей пыткой. Приходилось бороться не только с болью во всем теле, но и с жутко неудобными колодками, будто специально фиксирующими ноги и руки в неестественных положениях. Плюс ко всему деревяшки сковывала не замеченная ранее цепь, заставляя передвигаться в полусогнутом состоянии. Следом подтянулся и Кадай, точно так же переваливаясь с ноги на ногу.

— И как нам прикажешь есть? — Поинтересовался Крэйвен. — Лакать из миски, как собакам?

Колодки не позволяли взять тарелку двумя руками. Они даже ко рту ее поднести не давали.

— А чем вы лучше собак? — Дед мерзко хихикнул. — Ничем! Даже хуже. Скажи спасибо, что я для вас — магов, вообще зад свой поднял и ужин приволок.

— Не пори чепуху, старый, — Отмахнулся от обобщения Крэйвен. — Уж я-то точно не маг. Поймали бы меня будь я одаренным, как же… Сними колодки, дай хоть поесть по-людски.

— Ага, нашли дурака, — Дед хитро сощурил глаз, но почему-то на шаг отступил от решетки. — Знаю я вас… Начнете руками махать, колдовство свое поганое творить. А мне потом перед его милостью оправдывайся, как так вышло, что тюрьму по камушкам разнесли. Нет уж, с пола жри.

— Дед, ты явно что-то напутал, — Предпринял очередную попытку Крэйвен, стараясь разговаривать со смотрителем мягко, задушевно, как с умалишенным. — Я — насильник, дебошир и убийца. Признаю. Но я никакой не маг!

— Складно врешь, — Смотритель еще раз зло зыркнул и стал запирать дверь. — Да только все одно вам подыхать со дня на день. Будь моя воля, казнил бы на месте. А то, ишь взяли моду: в темницу тащить, да харчи на вас тратить.

— Эй! — Крэйвен со всей силы саданул колодками по решетке. — А ну вернись!

Смотритель вполне ожидаемо не вернулся.

— Хм, значит все-таки казнь, — Едва слышно, скорее для самого себя, резюмировал Кадай. — Жаль, я надеялся, что просто вышлют за пределы кряжа.

Крэйвена будто плетью огрели. Это что получается? Его приняли за мага и именно за это теперь казнят!? Просто безумие какое-то! А как же все те мнимые и реальные прегрешения, с которыми успел смириться? Все по боку?

— Эй, кто-нибудь! — Он принялся стучать колодками в запертую дверь. — Я не маг! Слышите?!

Надо же. Сколько раз ходил по краю? Погибнуть в море во время шторма — обычное дело для иннола. Не погиб. Подохнуть в пьяной драке — тоже вполне по-мужски. Не подох. Война — вообще дело святое. Но чтобы так…

На крики никто не пришел, а Крэйвен быстро выдохся и оставил бесполезное занятие. Он устало привалился к стене рядом с дверью и вытянул ноги, насколько позволяла цепь. Да с чего они вообще взяли, что в нем есть сила одаренных? Неужели не хватило обвинения в изнасиловании, чтобы разобраться с неугодным? Он закрыл глаза и прикинул, что надо было резать Пеплу горло, пока был шанс. А заодно и папаше Радуги всадить клинок под ребро. И тут пришло понимание. Способности, что пробудились после боя с Громом… Та самая «тетива» где-то внутри, послушно замедляющая время. Именно после ее применения, Хомут кричал ему вслед что-то про магов.