Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Окружавшие князя рыцари выглядели проще. Легкие кольчуги, одинаковые высокие шлемы с гребнями из конских волос — очевидно, в подражание прическе повелителя. Все десятеро стоят, держа руки на эфесах сабель. Переглядываются, нервничают — Торатис почему-то не позвал своих рыцарей. Рядом с ним стоит какой-то пожилой человек — вот и вся защита.

— Дорогой друг! — Голос Абайата звучит ласково. — Дай мне совсем чуть-чуть времени, чтобы понять твои слова. Я пришел к тебе, надеясь получить разъяснения по поводу пропавшего корабля. А ты говоришь, что я должен отправить свою армию на Запад. Торатис, я люблю тебя, как родного брата, но мой бедный приземленный разум отказывается понимать тебя. Мои глаза ищут пропавших пограничников — и не видят их. Мои уши ждут извинений — и не слышат их. Мои руки хотят погрузиться в сундук с золотом, но они — посмотри на них! — они висят без дела, совсем бесполезные. Единственное, до чего они могут дотянуться, это оружие. Но разве оружие укрепит нашу с тобой дружбу? Разве пролитая кровь сделает наши узы прочнее?

Торатис кивал в такт плавному течению речи Абайата, а когда тот закончил, сказал так:

— Я уже принес тебе свои глубочайшие извинения за пограничников, любезный мой сосед. Прямо сейчас, пока мы с тобой ведем неспешную беседу, мои слуги заботятся о них. Каждый получит кров и пищу, каждый будет гостем моего дома. И, поверь, ни один не уйдет отсюда без щедрых даров. Торатис всегда готов исправить ошибку. Что случилось, Абайат? Отчего я вижу твою руку на эфесе? Из-за маленького недоразумения? Но мы его легко загладим. Первым делом прошу тебя быть моим гостем на эту ночь. Тебя и твоих отважных рыцарей. Мы сядем за стол, отведаем лучших кушаний, на которые только способны мои повара, и спокойно обсудим количество золота, которое загладит даже воспоминание о неприятной цели твоего визита ко мне.

Эмарис выступил вперед, и Абайат посмотрел на него.

— Корабль взял я. Я не являюсь подданным восточных княжеств. Надеюсь, в свете этого ты оценишь то великодушие, которое проявляет Торатис.

— Ты? — скривился Абайат. — Старик!

— Со мной был еще мальчишка.

— Старик и ребенок? Ждешь, что я поверю?

— Придется поверить во многое. Я здесь не для того чтобы лгать и выдумывать. Я — вампир. А пока ты обдумываешь мои слова, пока ты видишь, как мои глаза чернеют и вспоминаешь все те страшные сказки, что рассказывала тебе на ночь мама, выслушай еще кое-что. Меня зовут Эмарис, и я три тысячи лет правил Западным миром. Узнав, что меня решили сместить, я ушел сам. Однако мой преемник оказался безумцем. Он собирается двинуть свои силы сюда, на Восток. Вампиры налетают, как вихрь. Я даю Востоку неделю. Но я порой бываю неоправданно добр. Теперь поговорим о приятном. Если мы все неожиданно ударим — сможем победить. Но армия нужна великая. Потому Торатис и просит у тебя помощи. У тебя — первого, а потом — у всех остальных князей. Как только я верну трон, раздам все долги. Каждый князь, принявший участие в войне, получит обширные и плодородные земли на Западе. Мы объединим две стороны света в одно могучее процветающее государство. Так о чем ты хочешь поговорить, Абайат? О пятерых недотепах-пограничниках и жалкой кучке золота, или о том, сколько акров земли придется на каждого твоего храброго воина? Может, поговорим о десятках объединенных княжеств, которыми будут править твои наследники?

Абайат не дрогнул, рука так и лежала на эфесе, когда эхо слов Эмариса затихло.

— Я вижу, что у тебя глаза дьявола, — сказал Абайат. — Я вижу твои клыки. Но я не вижу твоей силы, чтобы поверить тебе. Что ты сделаешь, если я брошу в тебя нож?

— Поймаю, — пожал плечами Эмарис. — Могу вообще ничего не делать. Нож меня не убьет.

Торатис зашевелился на троне, осененный идеей.

— Эмарис, прошу, позови мальчика сюда! Если наши гости настаивают на демонстрации, то, право же, хрупкий юноша произведет большее впечатление.

От Эмариса не укрылась мимолетная хищная ухмылка, скользнувшая по лицу Абайата на словах «хрупкий юноша». Пожалуй, посмотреть на то, как мальчишка разберется с этим дикарем, будет интересно.

— Одну минуту.

Рыцари вздрогнули и шарахнулись, когда стая летучих мышей рванулась к приоткрывшимся дверям.

— Это еще что, — сказал Торатис. — Сейчас вы увидите, каковы эти ребята в бою.

Абайат, единственный не шелохнувшийся, убрал ладонь с оружия. «Добрый ли это знак?» — задумался Торатис. Теперь ему стало немного не по себе. Он оказался совсем один перед вооруженными врагами. Скорее бы Эмарис вернулся…

Эмарис вернулся раньше, чем кто-либо успел сказать слово. Летучие мыши собрались вместе справа от трона, и вот все с восторгом и ужасом смотрят в задумчивое лицо Эмариса.

— Ну? — развел руками Торатис. — Где Левмир?

— Левмир? — переспросил Эмарис. — А… Он занят.

— Чем он может быть занят, когда я прошу его…

— Вы хотите своей просьбой оторвать вампира от его занятия? — Эмарис почему-то улыбнулся, глядя на Торатиса. — Я бы не стал этого делать. Обойдемся без него. Я к вашим услугам, господа. Сделайте одолжение — попробуйте меня убить.

Открыв глаза, Айри долго лежала без движения, глядя на серебрящийся в лунном свете полог. Ветер колышет легкую ткань, так что кажется, над головой текут невесомые реки. Думать не хотелось, и Айри просто смотрела вверх, изредка опускала веки. Вдох и выдох, легко и спокойно.

Когда обнаженная кожа покрылась мурашками, Айри повернула голову. Пусто. Но пустота почему-то лишь развеселила княжну. Улыбнулась. Руки нащупали почти сползшую на пол простыню. Айри бесшумно соскочила с кровати, завернувшись в гладкую ткань.

Левмир сидел на полу в одних штанах, подтянув колени к груди. Взгляд его прикован к огромной луне, глядящей сквозь дверь лоджии. Айри села рядом, опустила голову на плечо Левмиру. Закрыв глаза, она улыбалась ветру, что поигрывал с растрепавшимися волосами.

Левмир хотел что-то сказать, Айри чувствовала его порывы, и замирала в страхе. Неужели заговорит? Неужели разрушит эту единственную светлую ночь за всю жизнь?

Он только вздохнул. Обнял Айри за талию, прижал к себе. Другой рукой стиснул ее ладони.

Айри задремала, а когда снова открыла глаза, луна стала маленькой и бледной.

— Три дня, — прошептала Айри.

В ответ он лишь крепче сжал ее пальцы.

Из коридора послышалось покашливание. Тут же в дверь поскреблись.

— Господин Левмир, к вам поднимается князь. — Громкий шепот Рикеси. — Он сейчас споткнется, но это ненадолго.

Зашуршали удаляющиеся шаги. Айри подняла голову, и встретилась взглядом с Левмиром. Он наклонился к ней первым. Поцелуй получился быстрым и легким, как пушинка на ветру. Айри не стала портить это чувство. Вскочила, подняла платье с пола. Левмир улыбнулся, проводив взглядом упорхнувший с лоджии край простыни. А мгновение спустя раздался стук в дверь.