Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Что увидел? — не отставал Варт. — Кто пришел? Толком говори, тут народ недоумевает.

— Этот, Сардат, к ней пришел. И давай кровь сосать. Она вроде сама разрешила. Ну, они там говорили сперва, я не понял толком. И вот, он только ей в шею вцепился, так я сразу — доложить.

Варт обвел собравшихся людей победоносным взглядом. Наконец-то на их лицах появляется страх, презрение, разочарование. От кислой рожи Рэнта Варт поспешил отвернуться. Зато, встретив взгляд Аммита, демонстративно округлил глаза: видишь, мол, какие дела.

На Аммита почему-то посмотрели сразу все. Тот, ощутив внимание, всплеснул руками:

— Ничего себе, новость! Вампир человека убил! Слыхано ли дело? А я тут, кстати, на днях белку видел. Рыжая такая, пушистая. Нет, вы только представьте: в лесу — и белка! В голове не укладывается. Да что не так с этим миром?

Качая головой и продолжая бормотать, Аммит отошел в сторонку. Десятки взглядов безмолвно переместились от него к Сардату. А тот, стоя на коленях над безжизненным телом, казалось, не замечал ничего. Ни того, как некоторые барачники перехватили поудобнее оружие; ни того, как Сиера сделала крошечный шаг к нему; ни того, как Варт, устав сигналить глазами, тайком бросил шишкой в Рэнта.

— Что ж ты так-то, командир, — пробубнил баронет. — Ну подумай-ка — отшила баба. Так уж сразу убивать?

— А ты-то знаешь чего? — встрепенулся Варт.

— Да уж знаю…

— Говори!

Ни Сардат, ни Сиера не слушали, как Рэнт, запинаясь, бормочет заготовленную чушь. Сиера, затаив дыхание, смотрела, как пальцы Сардата стиснули запястье Милашки, потом переместились на шею и вздрогнули.

— Что для этого нужно? — тихо спросил он. Так тихо, что слышать мог лишь вампир, стоящий рядом.

— Просто кровь, — прошептала в ответ Сиера. — Могу… Могу я. — Голос ее дрогнул.

Сардат достал нож.

— Могу я, правда, — еще тише сказала Сиера. — Если она для тебя…

— Нравится себя наказывать? — Сардат полоснул по запястью. — Тогда признай, что тебе есть, зачем жить.

Все смотрели на Рэнта, который, захлебываясь, рассказывал о том, как Сардат всю дорогу клеился к Милашке, а она его чуть ли не копьем гоняла. Сочинять Рэнт любил и сейчас так вошел во вкус, что некоторые уже посмеивались, а Варт вновь без толку пучил глаза. Так никто и не заметил капель крови, упавших на посиневшие губы Милашки. Никто не услышал шепота Сиеры: «Только если она сама захочет».

Губы приоткрылись, пересохший язык медленно скользнул по ним.

— Вы что тут устроили? — Растолкав людей, к Сардату бросился Аммит, но путь ему заступила Сиера. Осекся и замолчал Рэнт.

— Ой-ой! — воскликнул женский голос. — Она оживает!

Люди отпрянули. Только партизаны да смертники остались на месте. Эти и не такого в жизни насмотреться успели.

Напряглись, вцепились в землю руки Милашки. Дрогнули веки, приоткрылись, явив черные с красным глаза. Впрочем, они тут же посветлели, стали обычными.

Несколько секунд она молча смотрела в небо, пытаясь понять, что с ней произошло. Потом глубоко вдохнула, и трое вампиров ощутили, как перестало биться ее сердце.

— Вы, мрази, хоть что-нибудь можете в дерьмо не превратить? — простонала Милашка. — И как я теперь своим на Той Стороне в глаза посмотрю?

— А ты не торопись туда, — усмехнулся Сардат. — Прости. Прости, я ничего другого не мог сделать. Из-за меня…

— Нет. — Она рывком встала, вскочила на ноги, сжимая копье. — Не из-за тебя, мальчик.

Перед ней отступили Сиера и Аммит, молча смотрели, как женщина подходит к Рэнту. А тот побледнел, попятился.

— Хорошо покушал, скотина? — Наконечник копья точно уставился в сердце.

— Ты чего делаешь? — Варт шагнул к своей бывшей подопечной. — А ну, уймись, а то…

Быстрым ударом древка Милашка подбила ему колени, пинком бросила на землю.

— А ну-ка все сюда! — заорала она, обернувшись к барачникам. — Не бойтесь, я — вампир, вы такое уже видели.

Из-за деревьев робко полезли заинтересованные лежащим на спине партизанским командиром мужчины и женщины.

— Вот этот человек, — громко сказала Милашка, — приказал тому недоделку, — показала на Рэнта, — меня прикончить, чтобы свалить вину на Сардата. Одного не учел — придурок хрен от пальца не отличает, не то что живого от мертвого. И вы тоже слушайте! — Она окинула взглядом изумленный партизанский отряд. — Вот так этот скот от своих избавляется, чтобы власть себе вернуть.

— Я не за-ради власти! — заверещал Варт, пытаясь отползти от копья. — Просто чего они все ему в рот смотрят? На смерть ведь тащит, а они…

Сухие хлопки привлекли всеобщее внимание. Хлопал в ладоши Аммит.

— Великолепно! — провозгласил он. — Просто потрясающе. Наконец-то хоть до одного дошло, что тут в действительности происходит. Жаль только, что для всех он навеки останется предателем и подонком. Не грусти, Варт. Старина Аммит не забудет твоей выдающейся смекалки. А теперь давайте поскорее определим, кто у нас новый никому не нужный командир, и поторопимся в путь. Если будем бежать достаточно быстро, то, может, доживем хотя бы до рассвета.

Милашка опустила копье, посмотрела на Сардата.

— Это чувство… — Она повела плечами.

— Да, — кивнул Сардат. — Нас нашли.

Он бросил спокойный взгляд на Варта, потом — на Рэнта.

— Две минуты на сборы! — крикнул, обращаясь к людям. — Коней с поклажей бросаем. Привала не будет до рассвета.

Мгновение стояла тишина, потом все засуетились. Милашка выпустила Варта, и тот метнулся было к своим, с объяснениями, но тут же отлетел в сторону, держа рукой разбитые губы. Рэнт, понурившись, стоял поодаль. Аммит, придав лицу торжественное выражение, подошел к Милашке.

— Я — перворожденный, — сказал он. — Могу назвать твое истинное имя, которое…

— А пошло оно, — отмахнулась копьем Милашка. — Вот зараза… Эти теперь от меня нос воротить будут. Ну и что мне, с вами, что ли, дружить?

— Потерпи уж сутки как-нибудь, — буркнул обиженный Аммит. — Там легче пойдет.

Арека в этот раз проснулась с первыми лучами солнца. Накануне, после сожжения картины, Атсама стала молчаливой и, покончив с ужином, сразу удалилась к себе. Арека тоже вернулась в библиотеку, где, немного почитав, отложила книжку, ставшую слишком жуткой для ночи. Когда улеглась в мягкую постель, задула свечу, снаружи потекли мягкие, чарующие звуки свирели. Все тяжелые мысли пропали, и Арека быстро уснула.

Утро выдалось хмурым, но пока без дождя. Вчерашняя грязь подсохла, и Арека, надев туфли, решилась выйти. Баронет Баркл опять следовал за нею, но сегодня усмехался как-то еще более гнусно, чем вчера. Арека решила, что до него дошли слухи о вчерашней вспышке повелительницы. Должно быть, решил, что Арека теперь в опале.