Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Все, что думаешь, — вздохнула герцогиня. — Все свои смешные страхи и подозрения. Чтобы потом твои мысли не сделались проблемой.

Арека вскинула голову.

— Я не стала бы говорить Эрлоту!

— Так говори мне.

Глядя на полированную поверхность стола, Арека спросила:

— Почему ты меня не выставила? Сразу ведь знала.

— А зачем? — Атсама пожала плечами. — Мне кажется, я могу тебе доверять. Кроме того, было интересно, смогут ли эти… ощутить твое присутствие. Выходит, нет.

Арека кивнула и задала следующий вопрос:

— А полынь…

— Трава такая.

— Знаю.

Атсама воззрилась на Ареку с изумлением.

— Росла у нас, — пожала та плечами. — Парни иногда отвар делали. Правда, Лакил, староста, одного чуть не убил за такое… Что? Ну как можно траву-то «истребить»? Сама подумай!

Атсама засмеялась, справившись с ошеломлением. Сама того не ведая, Арека рассказала, как Эмарис допустил еще одну промашку. Если бы кто-то из людей отправился на донацию после такого «отвара»… Хотя, вряд ли что-то страшное могло случиться. Если только действия людей не оказались бы спланированными.

— Они серьезно, насчет полыни? — спросила Арека.

— Полынь вампира не убивает, — пояснила Атсама. — Но обездвижит надолго. Забудь и не переживай.

— Они ведь могут подослать ему другую.

— Ты так о нем переживаешь? — Атсама внимательно посмотрела на подругу. — Или начала думать чуть дальше положенного?

Сглотнув с видимым усилием, Арека прошептала:

— Если они решат убить меня, чтобы подставить тебя?

— А вот это — запросто, — улыбнулась герцогиня. — Только, видишь ли, убить тебя у них не получится. Потому что ты под моей защитой и под защитой твоего господина. Наивные дурачки считают, что ты для Эрлота — просто удобно расположенный стакан с кровью, именно так они относятся к фаворитам. Но я-то знаю Эрлота. Он не позволит тебя убить никому…

«Кроме тебя самой», — чуть не сорвалось с языка. Нет, никогда она не расскажет той жуткой тайны. Как в тот вечер, когда началась их странная дружба, улыбался Эрлот. Битый час Атсама, не помня себя, давала и требовала клятвы с девчонки, которая отчего-то вдруг стала небезразлична. Не удовлетворившись этим, она выпила у нее столько крови, чтобы та заснула и не просыпалась до утра. Потом разыскала Эрлота в тронном зале.

Он сидел с блаженной улыбкой на бледном лице и лишь слегка приоткрыл глаза, когда Атсама остановилась перед ним. Ни слова об Ареке не было сказано, только Атсама поняла: он знает. Что еще могло заставить Эрлота так улыбаться в год, когда люди вокруг сотнями гибли от голода и ставшего непосильным труда в полях?

— Ты как-то скверно выглядишь, — сказала Атсама, разрывая цепочку воспоминаний. — Напугалась?

Арека пожала плечами, и лицо исказила мучительная гримаса.

— Плохо себя чувствую, — пробормотала она. — Не знаю… Может, простудилась.

Атсама поморщилась. За минувшие три года появилась фраза «болезнь фаворитов». Разжалованные «счастливчики», лишившись защиты яда хозяина, падали от каждой заразы, умудряясь простужаться даже посреди жаркого лета. Но Арека не выглядела простуженной.

— Сколько раз в день он тебя кусал?

Вопрос заставил Ареку покраснеть.

— Зачем тебе?

— Говори.

— Не знаю… Два-три.

— Я так понимаю, это значит пять-шесть?

В ответ на затравленный взгляд Ареки Атсама подмигнула:

— Девочки преуменьшают, мальчики преувеличивают. У тебя болит голова, в висках стучит, тошнит. Это не простуда. Пока не разобрались с этим, потеряли много людей в первый год. Тело привыкло восстанавливать много крови, и теперь в тебе ее с лишком, кровь просится наружу. Некоторые сами резались, когда невмоготу было. Иди сюда.

Арека шарахнулась от Атсамы, когда та вышла из-за стола. Прижавшись спиной к стене, прикрыла руками горло. Атсама остановилась.

— Не доверяешь мне?

— Но ты ведь… Ты никогда… — пролепетала Арека.

— Если неприятно, все можно устроить при помощи ножа. Но тогда будет больно, да и с остановкой крови придется помучиться.

После непродолжительной внутренней борьбы Арека отняла руки от горла и вздохнула, закрыв глаза. Атсама подошла и склонилась над ней.

— Немного волнуюсь, — усмехнулась герцогиня. — Укус многое раскрывает вампиру и жертве друг о друге. Тебя это не беспокоит?

— Я не жертва, — неожиданно твердым голосом отозвалась Арека.

— Знаю. Не теперь.

Атсама не позволила девушке ответить. Движение было стремительным, укус — осторожным. Она услышала громкий вздох Ареки, ощутила, как безвольные руки легли ей на спину, а потом пришли другие чувства.

Она могла угадать заранее почти все. Несколько оттенков горечи — начиная от яда Эрлота и заканчивая скорбью и страхом, ненавистью и ревностью. Легкая сладость безумной надежды. Но вот этого, ярко-фиолетового с алыми росчерками, Атсама не предвидела.

Что же такое зреет в душе девчонки? Убедившись, что держит себя в руках, Атсама пошла дальше, и второй глоток заставил трепетать тело Ареки, ее пальцы впились в спину герцогини.

Ярко-фиолетовое. Будто огромные пузыри, несущиеся над землей, поднимающиеся к небу, как на сгоревшей картине. Вот оно что… А эти алые крапинки… Неужели они есть на самом деле? Неужели ОН изменил музыку? Или это лишь воображение девчонки? Так не узнать. Нужно пить кровь другого, а на это Атсама не отважилась ни разу.

Третий глоток. Атсама попыталась забрать как можно больше горечи, взамен добавив немного нежно-голубого спокойствия. Убедившись, что кровь Ареки приняла ее дар, она разорвала связь.

Арека упала, и герцогине пришлось удержать ее в объятиях. Запустив сердце, она отрешенно погладила спутавшиеся волосы девушки, вспоминая фиолетовый пузырь мелодии. Какое-то странное беспокойство охватило герцогиню, ростки которого пробивались еще до укуса.

Рука замерла, только пальцы подрагивали на голове Ареки. Мелодия, которую Каммат насвистывал, выходя… Не та ли самая? Та. Не просто та, а именно та, с алыми крапинками.

— О чем думаешь? — послышался тихий голос Ареки.

— Да вот, прикидываю, сильно ли взбесится Эрлот, если передать тебе дар.

— Убьет обеих. — Ответ прозвучал так, будто Арека долго размышляла над подобной возможностью и давно все решила.

— Пожалуй, — вздохнула Атсама. — С чувством юмора у него дела плохи.

Отстранившись, она заглянула Ареке в глаза.

— А теперь говори честно. Только не надо краснеть и лгать, я вам не помешаю. Просто наведу небольшой порядок в доме. Как давно Мальчик изменил для тебя мелодию? Кто из баронетов видел вас с тех пор вместе?

На улице жара еще не уступила место вечерней прохладе. Окна закрыты, в домике чад, но Роткир поджигает третью папиросу. Он сидит в одном углу крохотной кухни, а девушка, которую зовут «И… рия», — в другом. Она забралась на табурет с ногами, обняла колени и смотрит в пустоту.