Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Помогло. Забравшись в повозку, Сардат помог «старому и немощному» Аммиту. Вампиры спешно запрягли каурую лошадку и устроились — один на козлы, а другой — в повозку, лицом к пленникам.

— В мешках — харчи, — сквозь зубы процедил он. — Пожрите уж, а то на рожи ваши смотреть противно.

Чтобы скрыть ненависть, которая не могла не проявиться во взгляде, Сардат наклонил голову и принялся распутывать узел на полотняном мешочке. Тем же занялся Аммит. Внутри оказался серый хлеб и несколько ароматных и твердых на ощупь шариков. Сардат вопросительно посмотрел на спутника.

— Яблоки, — пояснил тот. — Персики. Съедобно, не боись.

Надо заметить, подделываться под простецкий говор у Аммита получалось отлично. Как бы носом ни крутил, а видно — среди людей немало пожил, знает, что к чему.

Сардат для начала все-таки разделался с хлебом — это дело понятное, близкое — а потом взялся за яблоки с персиками. Повозка к тому времени уже вовсю катилась по тракту, а лес по обе стороны стремительно редел.

Захлебываясь сладчайшим соком, Сардат думал, что ни разу в жизни еще ничего вкуснее не пробовал.

— Это здесь такое растет? — спросил у Аммита вполголоса.

— Угу. А ты что ж, в Кармаигсе своем, даже на рынке не видал?

Сардат почувствовал в голосе Аммита предостережение и, быстро перетасовав мысли, понял, в чем дело. Нельзя ляпнуть про поселок. Потому что граф Ливирро, управляющий северными землями, не присягнул Эрлоту, и люди там живут свободно. И партизан, стало быть, нету. Это знание пришло как-то вдруг, от кого-то чужого. На мгновение Сардат будто оказался в его шкуре. Шагал по знакомой местности — северная степь с низкорослыми травами. Остановился, обернулся. Позади, шагах в десяти, шла И. Шла так себе — нога за ногу. Но что действительно удивило Сардата — девочка выросла. Будто не час назад расстались, а несколько лет как.

— Давай дождемся ночи и полетим, — со вздохом сказал тот, чьими глазами Сардат смотрел на принцессу.

Та остановилась, как вкопанная. Она будто не желала сокращать расстояние между собой и этим…

— Никуда я с тобой не полечу! — Голос тоже изменился. Интонации детские, а сам-то голос куда как тверже стал, хоть и звенит все так же. — И не подходи ко мне — спалю к чертовой матери.

— «К чертовой матери»… — пробормотал, отворачиваясь, собеседник. — И это — особа королевской крови. Позорище…

Видение рассеялось так же быстро, как пришло. Сардат бросил взгляд на Аммита и заметил, что старик прячет улыбку.

Лес закончился, повозка выехала на огромную залитую солнцем зеленую равнину. Сардат подавил восхищенный возглас. Зелени тут столько, что чахлая северная природа казалась по сравнению с этим раздольем серой и мертвой. Трава — чуть не до борта повозки. Протянув руку, Сардат касался сочных стеблей.

Следующее, что его поразило — люди. Много людей. Гораздо больше, чем за всю жизнь видел Сардат. Мужчины и женщины, легко — а последние даже, на его взгляд, неприлично — одетые, бродили среди посадок, нагибались, что-то выдергивали. Уже слышались разговоры, смех, крики, да как-то непохоже было, что кто-то здесь так уж страдает.

И, наконец, третье. Вдалеке, там, куда вела, змеясь между пригорками, дорога, распластался город. В небольшой низине, как и большинство вампирских городов, Туриудс напоминал каменную черепаху с покрытым наростами панцирем. Самый большой нарост — посередине. Похожая на скалу башня возвышалась над городом, отбрасывая тень на домишки поменьше — тоже каменные. А между домиками сновали мелкие букашки. Сардат не сразу понял, что видит только людей. Или вампиров? Отсюда не понять.

В сердце нехорошо екнуло. Сардат мигом вообразил, сколько тут всего живет народу. А сколько среди них вампиров — этого даже примерно посчитать не отважился. Как-то сразу затрещал по швам тайно лелеемый план: перебить, поднатужившись, всех кровососов и спасти людей. Собственно, трещать он начал еще с тех пор как Аммит заявил, что партизан стерегут настоящие вампиры и отказался вступать с ними в бой без крайней необходимости. Аммит не уверен в победе — а на его стороне возраст и мудрость. Да и как сбросить со счета этих людей, что, веселясь, дергают сорняки под пристальным взглядом вампира?

Собственно, вампир, сидящий под раскидистым деревом, смотрел уже не на вверенных ему людей, а на проезжавшую мимо повозку. Смотрел широко раскрытыми глуповатыми глазами, переводя взгляд с Аммита на Сардата и обратно.

Поначалу Сардат не понял, чем вызвано такое внимание, потом дошло — сердце-то остановилось. В какой только момент — неизвестно. То же, очевидно, произошло с Аммитом. Во всяком случае, волосы его опять потемнели, а борода почти исчезла, превратившись в щетину.

— Это ведь стада барона Модора? — поинтересовался Аммит.

На него никто уже не смотрел, и метаморфозы остались незамеченными. Вампир, что сидел в повозке, зевая, разглядывал людей и пропустил вопрос мимо ушей. Ответил тот, что правил:

— Угадал. А вот это — пастух над ними. Самый важный тут, уважаемый. Эй, Рэнт! — Он помахал сидящему под деревом вампиру. — Как служба?

Рэнт в ответ поднял руку, да так и замер, потому что в этот момент Аммит поднялся на ноги.

— Тут останови, — бросил он. — А то лошадь понесет с испугу. Сардат, родной, если хочешь помогать — смотри внимательно.

Возница повернул голову и раскрыл рот. Аммит схватил за плечи того, что оставался в повозке, рывком поставил напротив себя и одним движением поменял местами лицо и затылок. Отвратительный хруст, Сардата чуть не вырвало, хотя сам же — правда, в пылу битвы — сворачивал шеи вампирам.

Рука конвоира, успевшая метнуться к эфесу висящего на поясе меча, безжизненно повисла, тело мешком свалилось с повозки; возница натянул поводья; люди с криком прянули в разные стороны — далеко, правда, не побежали, косились на Рэнта, который все сидел с поднятой рукой. Теперь этот жест, видимо, успокаивал и останавливал людей.

«Стада барона Модора», — подумал Сардат, и та самая ярость, что гнала его к Реке, пробудилась в безмолвном сердце.

— Вы… — сделал глупость возница, попытавшись заговорить вместо того чтобы ударить.

Сардат бросился вперед. Вложил в удар всю массу тела — каблук врезался в обескураженное лицо вампира. Что-то хрустнуло вновь — нос или вовсе череп — и вампир, охнув, свалился на землю. Сардат перепрыгнул через борт. Лошадь, не сразу сообразившая, что от нее требовалось, сделала еще несколько шагов, колеса повозки — сначала одно, потом другое — перекатились через пытавшегося подняться вампира. Лишь оставив его позади, кобылка, видно, почуяла подозрительную легкость повозки, остановилась и тихо заржала.

— Нравится? — прошипел Сардат, врезав жертве по ребрам. Вампир подлетел на добрых полметра и упал, чтобы тут же получить еще один удар. — Нравится, выродок? На, жри. Наслаждайся. Привык с людьми воевать?