Кристина Юраш - АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь!

— Ты все выбросила! — усмехнулся Асфард, — К тому же ему твоя коробочка до одного места. Хочешь, фокус покажу?　

Он встал, взяли из груды доспехов металлическую перчатку, надел на правую руку, схватил верещащего котоежика, подошел к окну…　

— Не делай этого, умоляю… — я бросилась к учителю, в надежде голыми руками отбить животное, — Он не виноват, что матушка — природа его таким создала…　

— Не природа, а ты. Не надо сваливать вину на природу, — Асфард открыл окно и выбросил его.　

Через пару секунд котоежик очутился в центре комнаты, невозмутимый и все еще настроенный на любовь и ласку с нашей стороны.　

— Держи, — усмехнулся Лорд, бросая на пол перчатку, — Погладь его, пожалей…　

— Это как так — то? — удивилась я, надевая перчатку и гладя животинку.　

— Учить теорию надо и думать, перед тем как рисовать всякую ерунду, — вздохнул учитель, снова усаживаясь в кресло.　

В дверь постучались, а потом нагло открыли ее, не дожидаясь нашего ответа. Котоежик испугался и юркнул под второе кресло. В комнату вплыла блондинистая тетка из учебного отдела. На этот раз у нее на голове перышек не было, зато были какие-то листики. Короче, скупила она, всю раскладушку детских заколок.　

— Лорд Асфард! Я пришла поговорить с Вами по поводу сегодняшнего происшествия на уроке ритуалов. Вы уже в курсе, я правильно понимаю, что ваша ученица провела мощный ритуал, в результате которого пострадал преподаватель?　

— Я уже в курсе, — вздохнул некромант, явно не скрывая своей ненависти к этим «визитам».　

— Мы рады, что вы много времени уделяете обучению студентки ритуалам. Но в будущем, постарайтесь не забегать вперед программы, — строго сказала тетка, оглядываясь по сторонам.　

Она прошла в сторону второго кресла. Пока она стоя рассказывала, какую-то муть про «улучшение качества образования в Академии, про нехватку квалифицированных кадров, про то, что каждый учитель на вес золота и замены нет, и не будет в ближайшем обозримом будущем», я краем глаза увидела, что котоежик залез по ножке кресла и улегся спать прямо на мягком сидении. Устал, видать, бедняжка. Тетка, не прекращая своего словесного поноса, не спрашивая разрешения, опустилась в кресло. Я закрыла глаза и съежилась.　

— Фубля! — орала тетка, пулей вылетая в дверь, а за ней с радостным мяуканьем бежал отходчивый любвеобильный зверек. Он проводил ее до двери, вернулся в кресло, сладко зевая, и уснул.　

— Мальчик, говоришь? Как на счет «Фублика»? — усмехнулся учитель, свешиваясь со своего кресла, — Кинь перчатку, я его поглажу! Он сегодня заслужил… Да, Фублик?　

У кого нет домашнего животного, тот вынужден вставать, поднимать с пола еду, если она случайно упала, нести ее в мусор, а потом вытирать место досуха. Сколько лишних движений! Мы теперь лишены этой проблемы. Раз и навсегда. Такое чувство, что мы только что съездили и купили моющий пылесос. Все, что на пол упало, дольше секунды там не задерживается. С проворством голодной пираньи Фублик бросается на любой упавший случайно кусочек. С упорством, достойным лучшего применения, он вылизывает место, куда еда имела несчастье приземлиться. И вот уже на каменной плите красуется маленькое влажное пятнышко, вместо огромного куска мяса, а на нас смотрят два грустных глазика, мол, и все? А что так мало? А больше ничего не будет? Точно?　

— У меня такое чувство, что мы морим его голодом, — грустно заметил Асфард, облизывая вилку, — Когда он наконец-то наестся?　

— Не учи Фублика попрошайничать! — возмутилась я, глядя какими тоскливыми глазами провожает котоежик каждый кусочек, отправляемый нами в рот. Таким взглядом на позицию девушка провожает бойца. У меня самой еда поперек горла становится, когда я смотрю в эти маленькие грустные глазенки, наполненный всепоглощающей тоской на почве обделенности судьбой.　

— Сама не учи! Ты первая начала его кормить со стола! Я лишь последовал твоему примеру! Он и так целую миску слопал. И вообще, сколько можно есть? Куда в него столько помещается? — возмутился Асфард, делясь со страдальцем кусочком мяса. Ха! А говорил, что животных не любит!　

— Меня больше волнует, как и куда из него это будет выходить, — заметила я, глядя как Фублик с утробный урчанием расправляется с благотворительной помощью голодающим Поволжья.　

Была у меня смутная надежда на то, что котоеж по примеру своих колючих собратьев впадет в зимнюю спячку и проспит без задних ног до весны, но, видать, моим надеждам не суждено было оправдаться.　

Мы поели и потащились на тренировку, оставив котоежа в гордом одиночестве переваривать и сторожить.　

— Что это вообще такое? Этот котоеж? — поинтересовалась я у учителя. Я, конечно, не ожидаю, что он голосом Дроздова начнет мне объяснять все о повадках, рационе и размножении котоежиков в дикой природе, но надеюсь, что получу хоть какую-нибудь информацию. Животрепещущие подробности ужасающего по своей жестокости процесса размножения котоежиков можно упустить. Если бы я была бы котоежиком, то предпочла бы размножаться почкованием.　

— Ты спроецировала часть себя. Ты можешь вызвать его, если захочешь, но при этом целиком контролировать его поведение ты не можешь. Тебе это ничего не напоминает? — усмехнулся Лорд, намекая, что я наступила на подозрительно знакомые грабли.　

— И что, Тьма тоже тянется к тебе, чтобы ты ее погладил? — спросила я, — Почесал за ушком? И покормил со стола?　

— Можно и так сказать… Ладно, давай, не отлынивай. Бери меч! — Асфард, отошел на два шага от меня, — Главное — не выходи за пределы круга. По правилам экзамена, ты не имеешь права за него выходить.　

— А какие еще правила экзамена? — живо осведомилась я. «Встаньте дети, встаньте в круг, вас замочит Добрый Жук!»　

— Больше никаких. Ты имеет право сражаться так, как считаешь нужным, чтобы спасти свою жизнь. Битва будет не на жизнь, а на смерть. Это раз. Жалеть тебя никто не будет. Это два. Поддаваться тоже. Это три. Но есть и хорошая новость. Садр, твой учитель, не самый лучший боец. Силы ему, конечно, не занимать, но техника у него слабая, — заметил Асфард, — Садр, как ты уже поняла — сын исторички. На моей памяти он был подсобным рабочим при Академии. Студенты частенько издевались над ним, поэтому он люто ненавидит их. Помнится в детстве я и сам частенько подшучивал над ним.　

— Он после этого начал заикаться? — поинтересовалась я, представляя «добрые» шутки некроманта.　

— Я бы не стал так торопиться с выводами. Садра отчислили с первого курса за неуспеваемость и плохое поведение, но из-за того, что его родители — маги, ему повезло, и он остался при Академии на должности «подай, принеси, не мешай». Мать его ходила каждый день к Верховному Чародею и просила о том, чтобы сыночку дали возможность продолжить обучение, и каждый раз получала деликатный отказ. Но после битвы, из-за нехватки профессиональных кадров пробил его звездный час. Так что он — не самый страшный противник. Сильный — да, но в бою сила не всегда решает исход поединка. А поскольку у него на тебя зуб, то жалеть тебя он точно не будет.