Антон Емельянов - Карты судьбы 3

И я его понимаю. Пройти через такое и наконец-то осознать, что все закончилось– бы тоже был счастлив.

– А помните, как Виталий застукал Настю, плачущую у себя в каморке?

– А как мы притащили ведро мороженого, и Эльфи его слопала в одну харю?

– Или как Серега добивался-добивался Эммы, а потом попался во время игрищ с одним суккубом?

– А тот прорыв Арамиса с двумя неуничтожимыми кирпичами?

Я сидел и, сам уже улыбаясь, слушал, как народ пустился в воспоминания. То, что кажется нам самым ужасным в жизни кошмаром, когда-нибудь обязательно подойдет к концу, и тогда именно эти моменты, если продержимся и не сдадимся, мы будем вспоминать с особой гордостью. И, может быть, в будущем, сидя у камина с детьми или внуками, будем их немного приукрашивать, создавая настоящие легенды о своей безудержной молодости.

После того как народ выговорился, все так же, как недавно включались в разговор, начали замолкать и поворачиваться ко мне.

– Как там было? В тюрьме? – первой нарушила тишину Настя.

А ведь она же демон – порой совсем забываю об этом. И их заточением в пустоте как самой страшной карой пугают, наверно, с самого детства. Место, где ты ограничен в самом важном – в свободе. Не можешь ничего и вынужден сидеть на месте, пока все, кого ты знаешь, двигаются вперед. И когда придет время, даже если ты сохранишь рассудок, то окажется, что между тобой и ними непреодолимая пропасть. И ты поймешь, что ждал зря – и это, наверно, самое тяжелое наказание.

– Нормальное место, – я просто пожал плечами, – тренироваться можно, никто не отвлекает. В какой-то мере, почти всем, чего я добился, я обязан этому заточению.

– Значит, ты простил меня? – услышала самое важное для себя Настя.

– Но ведь там нельзя использовать силу, – Элулу же обратила внимание совсем на другое. – Каждый знает: достанешь карту, и пустота пожрет тебя окончательно, без права на перерождение.

– Ту, кто предал меня, я простить не смогу никогда. Предательство не прощают, и даже если говорят, что готовы на все, в душе все равно будет шириться трещина, которая никогда не зарастет, – Элулу замерла, ожидая, когда очередь дойдет до ее вопроса. А Настя отшатнулась, как от оплеухи, но я еще не закончил. – Только вот тогда шаг вперед к Самаилу сделала не ты. Так что и прощать тебя мне не за что.

После этого Настя, она же Сакис, существо, которое во много раз меня старше, по совместительству еще и повелительница демонов, просто взяла и разрыдалась, разбросав по полу посуду и прыгнув мне на шею. Так приятно. Она такая легкая и горячая, и при этом такое чувство, что у тебя в руках не другой человек (или демон), а частичка тебя самого.

– Ты знаешь, я… – она начала и тут же замолчала, собираясь с мыслями. А у меня в этот же момент в голове пронеслись уже совсем не такие приятные мысли. Через неделю меня ждет дуэль с Ириодом, из которой я не факт что выйду победителем. Потом у меня в противниках сын самого императора, мой юридический статус после досрочного освобождения довольно размыт. И, вообще, идет война, когда я каждый день могу не вернуться назад, оставив всех опять совсем одних. На этот раз уже навсегда. Можно ли в таких обстоятельствах говорить о своих чувствах? Да и есть ли они со стороны девушки, что в данный момент лежит у меня на груди? Ведь замолчала же она сейчас. Значит, сама в себе не уверена. Может быть, это просто благодарность за спасенную жизнь и возможность стать повелительницей? То есть, получается, тут сразу два слабых места: неуверенность в своих чувствах и постоянные опасности. Как мужчина, именно я тогда должен взять на себя роль того, кто определит наши отношения. И делать это нужно исходя не из моих желаний, а из реальных фактов.

– Я тоже, – решившись, я врываюсь в повисшую паузу. – Я считаю тебя самым дорогим своим другом, на которого всегда могу положиться.

Вот я это и сказал. Настя пока молчит.

– Ты тоже для меня самый дорогой друг, – наконец говорит она, и я выдыхаю. Одновременно от облегчения – я угадал, она не чувствует ко мне того же, что и я – и боли – что характерно, по тем же самым причинам.

– Идиоты, – похоже, вспомнила о чем-то своем Эмма, а Элулу, увидев, что отвлеченные разговоры окончены, напомнила о себе.

– Так что там насчет тренировок в самом неподходящем для этого месте? – было видно, что демонесса прямо изводится от желания раскрыть для себя эту тайну.

– Так меня же никто не предупредил, что это не очень хорошая идея, – улыбаюсь в ответ. – Поначалу я и вправду чуть не умер, а потом было такое чувство, что пустота даже помогает мне.

Про восстановление карты судьбы и ее возможность обучать меня любым навыкам я рассказывать не стал. А вот про все остальное поведал довольно подробно. И про меч тысячи металлов – тут восторженно цокнул языком Виталий. И про Преторианца – его размер очень впечатлил Арамиса, тут же задумавшего устроить на него охоту. И про Мика, Астори и Каи – тут почему-то начали переглядываться Эмма и Элулу. Дошла очередь и до наконец-то пришедшего в себя Га-Ара. Тот тоже лежал и слушал мой рассказ, явно отмечая что-то про себя. Ящер-падший с все еще прижатым к голове кинжалом тоже замолчал и явно с интересом поглощал информацию. Может быть, и не стоило столько говорить при чужих, вот только на того же эльфа у меня теперь большие планы, и так и так он бы все узнал. А ящер… Я же не планирую его отпускать.

– Га-Ар, ты все слышал, – закончив, я повернулся к своему ушастому то ли приятелю, то ли уже настоящему другу. – Я знаю, что твой дядя на стороне падших. И что Астори не помешала бы твоя помощь. Но я бы хотел попросить тебя остаться со мной хотя бы на месяц. Уж очень хочется мне разобраться, что же это за хранитель мира такой, бонусы которого открываются только рядом с тобой.

– Я не помню ничего за то время, как стал истинным, – начал Га-Ар, употребив слово, которым для обозначения расы крылатых пользовался еще Мик. Вот только продолжить ему, видимо, было не суждено. По крайней мере, сейчас.

– Демон, который не знает о хранителях. Демон, который украл часть силы императора и даже не знает об этом, – все это время молчащий ящер неожиданно зашелся хриплым смехом, выплевывая из себя непонятные фразы.

Ну да, я демон и не знаю о хранителях. Так те же Элулу и Настя, например, тоже демоны и тоже не знают. Что в этом такого? А про украденную силу? Ведь сила императорской семьи – это пустота. А я, благодаря поверившей в меня Астори и попросившему о помощи Га-Ару, смог восстановить только время руки судьбы. И как это может быть связано? Может быть, падший пытается навести меня на ложный след или, вообще, просто сошел с ума?

– Хра-хра-храпф, – будто подтверждая мои слова, крылатый зашёлся тяжелым кашлем, из его рта пошла пена. Потом он как-то неестественно замер, глаза подернулись мутной пеленой. И, наконец, он задал вопрос, окончательно поставивший меня в тупик. – Кто вы такие? Где я?