Алексей Рагорин - Ракетчики

Самолёт привез Джона в учебный лагерь «Гэлакси Сёвис», где их отряд целый месяц готовили к заданию. Преимущественно, учили язык и особенности жизни в СССР. Согласовали связь, явки, варианты выхода на задание и отхода. Джон и его группа въезжали в СССР легально, как торговая делегация частной фирмы ЮАР, торгующей урановым концентратом. Из семи членов делегации, шесть — морпехи. Только женщина средних лет реально представляла африканцев. Но это — к слову. Тёмной ночью Джон с коллегами выскользнул из гостиницы. По меркам США — дерьмовой. Вроде бы, незамеченными. Им предстояло проделать путь в девяносто километров из центра Киева в пригород, в так называемое «Большое Гнездо», логово Диктатора. Угнали «Жигули», сиротевшее во дворе многоэтажного дома. Ну и что, что ржавенькое? Нам с ним не жить. Доедем до места, сделаем дело, отойдём, потом бросим. Ребята слегка нервничали. Попросили купить чего-нибудь промочить горло. Джон не стал возражать по пустякам, времени было достаточно. Хотя, если б его воля — не искал бы дополнительных приключений на задницу. Идти решил сам: хоть старшему группы и не положено, но у остальных — сильный акцент, ещё «спалятся». Машину припарковали грамотно, чуть протянув за магазин. Метров семьдесят. Джон сходил в магазин, купил минеральной воды. Она была упакована в неудобную дорогую стеклянную! тару. И пакетов не было. Сложив «дровами» бутылки на локоть Джон вышел из магазина.

Возле магазина, прямо на остановке, подростки приставали к девушке. У себя дома, в США, он мог бы поступить по-разному: уйти, отбуцкать малолеток, вызвать полицию. А что делать тут? Такую ситуацию не отрабатывали. Дело — превыше всего. Джон спокойно пошёл дальше. Но ему в рукав вцепилась толстая тётка: «Молодой человек, заступитесь, вы такой крепкий! Прогоните гопников». Эта небольшая задержка и сыграла важную роль в судьбе Джона Черни. Он не послал тётку сразу, остановился, оценивая ситуацию, вырывать рукав силой не хотелось: явная грубость будет подозрительна. И надо ж такому случиться!?! Из-за угла вырулил «Бобик», милицейский «Уазик». Чёрт!! Джон с неприятной тяжестью в животе подал знак группе: «Срочно уходите». Что они и выполнили: газанули и уехали, оставив Джона на волю судьбы. Парадокс, но судьба была благосклонна именно к Джону, но об этом он узнал позже. «Уазик», прямо через разделительную клумбу, подъехал к остановке. Милиция выскочила из машины в количестве двух человек, подростки пытались скрыться. Предупредительные выстрелы в воздух, стрельба по ногам, визг тётки, крики раненых подростков — дурной сон. Скрыться никому не дали. По рации старший группы вызвал подмогу и минут через двадцать все давали показания в РОВД.

Джон вёл себя спокойно. Ему клялись, что документы прикрытия сделаны качественно, выдержат почти любую проверку. Да-да, им выдали комплект местных документов. На время острой фазы операции. Основным вариантом отхода был обычный выезд, как и въезд, под личиной юаровцев. Ладно, на операцию он уже не успевает. Но на отход — должен успеть. В крайнем случае, есть ещё два запасных варианта. Немного раздражали дурацкие бутылки, которые занимали руки. Но Джон решил привлечь этот атрибут, как вспомогательное доказательство. Наконец следователь вызвал его в кабинет.

— Иван Васильевич Чёрный, 1966-го года рождения?

— Да, верно.

— Что ж вы так? Не помогли девушке, не остановили хулиганов?

— Не мог. Руки были заняты. Вот.

Джон убедительно позвякал бутылками.

— То есть вы признаёте, что не планировали вмешиваться в драку?

Никакого подвоха в вопросе следователя Джон не нашёл. Он — простой законопослушный гражданин, не хулиган, в драках не участвует. Точка.

— Может быть, вы собирались стукнуть пьяных дебоширов вашей бутылкой по голове?

— Нет-нет, что вы, товарищ следователь, не собирался.

Во взгляде следователя промелькнуло неуместное сочувствие. Или презрение. Или показалось?

— Подпишите свои показания. Прочтите и подпишите. Точно не хотите ничего добавить?

Джон внимательно прочел. Всё было записано точно. Казёнными фразами, но точно. Он подписал документ.

— Я могу идти?

— Нет. Эту ночь вы проведёте в КПЗ, неуважаемый Иван Васильевич. Такие замечательные имя-отчество вам достались, такие мышцы, а вы… Мадросов, уводи задержанного.

— Почему вы меня задерживаете? В чём моя вина?

— Иван Васильевич, вы что, с Луны свалились? Сами ж сознались, подписали? Или «обратку крутить» будете? Напрасно. Теперь — поздно. Только испортите себе чистосердечное признание.

Джон ничего не понимал. Что-то он явно сделал не так. Но что? Ему бы прямо тогда: вырубить милиционеров, рвануть из отделения — был хороший шанс уйти. Но он недооценил тяжесть своего положения. Решил, что его ждут утром какие-то формальности. «Явно подготовка к выживанию в СССР поставлена у наших слабенько», — подумал Джон. Джона освободили, наконец, от дурацких бутылок, а также от ремня и шнурков. Ночь он провёл в одной клетке с хулиганами, поэтому не спал. Кто знает: что придёт в голову этим малолеткам? Выживание в русской тюрьме им не преподавали.

Наутро их повезли в суд. Джона, хулиганов, дедка и толстую тётку закрыли в клетке, где сидят обвиняемые. Почему?? Судьи быстро опросили всех участников инцидента, удалились, вернулись, огласили приговоры. Тётку полностью оправдали, выпустили из клетки. Выпустили из клетки и дедка. «Учитывая преклонный возраст и слабое физическое развитие, прочие сопутствующие факторы, суд постановляет гражданина Неплюева Степана Дармидонтовича, 1930-го года рождения, приговорить к сотне очков штрафного рейтинга условно, к штрафу в размере ста рублей, понижению рейтинга лояльности на 38 единиц и постановляет освободить из зала суда». Тут бы Ивану, ой простите, Джону, и рвануть. Шансы были. Хуже, чем ночью, но его подготовка позволяла уйти и из суда. Но он ничего не понимал в происходящем. Зачитали приговор хулиганам: тысяча штрафных очков каждому, денежные штрафы по тысяче рублей. «Учитывая все обстоятельства дела, в том числе хорошую физическую форму обвиняемого, наличие предметов, кои могли бы служить подручным оружием, а также его чистосердечное признание, суд приговаривает Чёрного Ивана Васильевича по статье 152 УК СССР, пункт «б», к шестиста штрафным очкам». Джон был настолько шокирован, что позволил милиционерам защёлкнуть на руках наручники и конвоировать его к автозаку. А дальше у него не было шансов сбежать.

Вот так глупо он и попал в зону. Как потом выяснил: за невмешательство при совершении преступления с отягчающими. Не как американский шпион. Даже, не как обычный бандит. Он сидел, но штрафные очки не уменьшались. Призовые начислялись регулярно: он работал дисциплинированно, хорошо, ничего не нарушал. Но посадили его за общественную пассивность и эгоизм. А в этом направлении ничего не изменилось! Ему психолог сжалился, объяснил, хоть и не положено. Но не в коня корм — никаких выводов Иван Чёрный не сделал. Жил рядом, но отдельно от других зэков. На него разок в шахте «наехали». Всё по уму сделали: выдолбили новый карман, в котором никак не может найтись камеры наблюдения, заманили наивного Ваню. И получили по полной. Не помогли заточки, куски камня и крепкие слова: готовили морпехов тщательно, бой в ограниченном пространстве у Джона Черни был коронным курсом. Зэки из 8-й бригады зализали раны и больше его не трогали.