Диана Ибрагимова - Сезон летающих деревьев

— Знамо какие! Про любовь!

— И не угадал! — Аргус сделал паузу и выдал: — Особливо любят страшные! Чтобы прямо мурашки по коже плясали, и сердце в груди стыло. Бывало, как расскажу такую ввечеру, так дети ночь не спят, а потом всё равно ходят за мной день-деньской и выпрашивают новую историю.

Лури заметил, что Аргус начал подстраиваться под речь Харрета и использовать устаревшие слова, чтобы вызвать доверие. Хитрости ему было не занимать. Хорошо, что он так много читал в своё время и многое знал о мире, хотя и не был прежде за пределами Гёльфена.

— И какую ж ты знаешь дюже страшную?

— А вот я тебе расскажу, да только и мне надобно истории собирать. Давай обменяемся. Ты ж умный мужик, и много чего на своём веку слыхал. Люди, сам говоришь, разные захаживали. Может, места у вас тут есть мрачные, заколдованные? Я мельком от одного пастуха добился двух слов про какой-то храм в горах, да только сказывать он не захотел.

— Упаси нас светлые духи! — Харрет перешёл на заговорщицкий шёпот. — Это он про скалу Проклятых Душ. Она к югу отсюда, дня три верхом. Ох и недоброе место! Раньше бывали там разные сборища тёмные, а как наши волшебники нечисть победили, так и порушили все гнёзда осиные, а это осталось. Говорят, не смогли ничего с ним сделать, там само зло из-под земли рвётся, и ничем его не заглушить.

— Какие ж ты ужасы лопочешь! — подыграл ему Аргус. — Неужели так и стоит, никем не тронутое?

— Да ты что, — отмахнулся Харрет, вытирая бочонок сухой тряпицей. — Наши не дураки — такое место открытым всем ветрам оставлять. Когда последних злыдней поймали, заставили их заклятий разных наставить, чтобы никакой человек больше внутрь не пробрался.

— Э как! А что, бывали безумцы, которые туда ходили?

— А то! Хотели тёмными магами стать, да никто не вернулся, так что тут мне тебе рассказать нечего, — Харрет понизил голос. — Потому и название такое — скала Проклятых Душ.

— Ох и напугал ты меня, хозяин! — Аргус зябко поёжился. — Мне теперь даже свою историю сказывать не хочется.

Харрет добродушно рассмеялся, потянулся через стойку и похлопал мальчика по плечу.

На заборе сидела крылатая змея. Инто даже глаза протёр, подумав, что ему мерещится спросонья, но нет. На заборе, напротив постоялого двора, и в самом деле сидела белая крылатая змея. Она примостилась на столбе, оставив болтаться часть скрученного кольцом хвоста и сложив крылья — не кожистые, как у летучих мышей, а перьевые. Морда с красными глазками внимательно следила за каждым движением вышедших из двери ребят. Они только что позавтракали и собрались на рынок — прикупить нужных вещей.

— Смотрите! — Инто указал на странную находку. — Она не кусается?

— Что там такое? — полюбопытствовал Аргус, не решаясь снять повязку.

— Змея с крыльями! — ахнула Фэйми.

— Вот оно что, — Аргус издал нервный смешок. — Жаль, я этого не вижу. Ой, вот не задача. — Он ощупал себя и сжал руку девочки. — Кажется, я забыл свои часы внутри! Помогите мне их найти, пока кто-нибудь не присвоил.

Инто хотел спросить, что за часы, но проницательная Фэйми без лишних слов потащила его внутрь. Как только все четверо оказались в пропахшей куревом прихожей, Аргус отчаянно зашептал:

— Лури! Ты видел её?

— Это точно фамильяр белого волшебника, господин.

— Думаешь, он за нами следит, или просто его хозяин снял тут комнату?

— Для белого волшебника это не слишком подходящее место. Наверное, мы вызвали большую шумиху в городе, и кто-то заподозрил неладное.

— Ох, Лури! Как бы чего не приключилось! Давайте быстренько уйдём отсюда, как только всё купим. Старайтесь не обращать внимания на эту гадину.

Как только они вышли во двор и направились вдоль оживлённой улицы к площади, змея взмыла в воздух и стала перебираться с крыши на крышу, не упуская их из виду. Аргус взялся декламировать стихи из баллады о плачущем шуте:

Гадюка не оценила стараний оратора и продолжила следовать за самозваными артистами. Ребята уже почти дошли до торга, когда змея слетела с карниза и зависла над их головами, хлопая широкими крыльями. Она скрутила хвост спиралью, сжалась и камнем ринулась вниз. Аргус и выдохнуть не успел, а гадюка уже заключила его в тройное кольцо, как пружинка, упавшая на карандаш, и зашипела возле самого лица:

— Я чу-ую тёмного. Я чу-у-ую твою грязную кровь, ма-альчик.

Аргус замер, как вкопанный. Он силился что-то сказать, но не мог — его сковало магией. Лури прыгнул и вцепился в чешуйчатую шкуру, пытаясь оттащить змею от хозяина, но та больно хлестнула лиса кончиком шипастого хвоста. Инто попытался схватить гадюку за место сочленения челюстей, чтобы она не могла укусить, но змея ловко увернулась, распахнула пасть и цапнула мальчика за ладонь.

— Моя госпожа не велела тебя убива-ать, но если будеш-шь сопротивляться, я прокуш-шу тебе ш-шею, — пообещала гадюка Аргусу.

Инто судорожно высасывал яд из ранок и сплёвывал под ноги.

— Ах ты, гадина! — лис неожиданно ощерился. Его тело выгнулось, как у кошки перед броском, и он стал ходить кругами. — Ты смеешь угрожать моему хозяину?

— Что это за ш-ш-шавка? — прошипела змея, повернув плоскую голову.

— Моё имя Луриаррус!

Гнусавый голос лиса преобразился в раскатистый и мощный. Земля задрожала, и собравшиеся поглазеть зеваки с криками бросились врассыпную. Гадюка раскрыла пасть с полыми зубами, наполненными ядом, и приготовилась к сражению, не выпуская Аргуса. Лис задымился. От него повалили во все стороны клубы чёрного смога, а шерсть вздыбилась. Инто закрыл Фэйми рукой, и они отошли на несколько шагов.

Гадюка белой молний ринулась в дым. Лури сильно изогнулся. Его тело вытянулось, а зубы удлинились и стали похожи на акульи. Гадюка ослабила захват на одно кольцо, чтобы прибавить манёвренности, и снова бросилась на лиса. Лури ударил её хвостом. Плоская голова оказалась прибита к земле. Пока оглушённая змея лежала неподвижно, лис прыгнул на неё сверху и прокусил кожу у основания челюстей.

— Хаэла! — послышался высокий девичий голос.

Змея вспучилась, будто под кожей у неё закипела вода, и сбросила Лури. Тот отлетел, разметав ящики с фруктами. Во все стороны покатились яблоки.