Олег Якубов - Михайлов или Михась?

— Вас допрашивали во время следствия дважды. Вы подтверждаете показания, данные во время этих допросов? — спросила она.

— Подтверждаю, — раздался голос из телединамика.

— При каких обстоятельствах вы познакомились с господином Михайловым?

— Я занялся частным предпринимательством, выпускал обувь. Моему бизнесу нужна была охрана, и Тимофеев привел ко мне на фирму людей, которые представились как Аверин и Михайлов. Они сказали, что если мы договоримся, то они станут моей «крышей». Это было в 1993 году. Потом я открыл совместное российско— австрийское предприятие по реализации ювелирных изделий и первый в Москве частный ювелирный магазин.

— Кому и сколько вы платили за охрану вашего бизнеса?

— Платил сначала 30 процентов от прибыли. Деньги я отдавал людям Михайлова, которые специально для этого ко мне приезжали. Через какое-то время эти люди объявили мне, что плата увеличивается до сорока процентов от прибыли, а в последнее время они сказали, что я должен платить пятьдесят процентов от общего оборота фирмы. Меня еще и упрекали за то, что фирма дает недостаточно высокую прибыль. Они просто издевались надо мной и постоянно угрожали мне физической расправой, если я не увеличу сумму выплат. В конце концов я принял решение уехать, но мне следовало сделать это тайно, так как я боялся расправы. Мой компаньон Виталий Кузнецов, когда я уехал, сфальсифицировал некоторые финансовые документы и отнес их в американское консульство в Москве, пытаясь там доказать, что я преступник и меня надо вернуть обратно в Россию для наказания.

— Вы считаете, то, что с вами происходило, можно квалифицировать как рэкет? — уточнил прокурор.

— Конечно, а что же это еще, как не типичный рэкет? Меня даже били, — признался Абрамович. — Несколько раз, когда я не давал денег, ссылаясь на то, что не было прибыли, ко мне применяли физическое насилие. Это был чистейший рэкет.

— С кем вы приехали в Швейцарию? — спросил Паскаль Маурер, когда судья предоставила возможность адвокатам задавать вопросы.

— Я приехал один, — ответил Александр Абрамович.

— А кто финансировал вашу поездку?

— Никто, я сам.

— Вы обладаете юридическим иммунитетом в США?

— Нет.

— Вы были судимы в СССР за валютные операции в 1977 году?

— Я был осужден условно, — поспешно ответил Абрамович и спросил в свою очередь: — Я что-то говорю не так?

— У меня такое впечатление, что вы все говорите не так.

— Господин Михайлов, вы желаете задать свидетелю вопросы? — обратилась к Сергею судья.

— Желаю. Судя по показаниям, господин Абрамович перечислил в банки за обеспечение его безопасности сначала 400 тысяч долларов, потом еще 600 тысяч. Миллион долларов, по его утверждению, он заплатил только рэкетирам…

— Господин Михайлов, — перебила его судья, — я прошу вас конкретнее формулировать свои вопросы, а не заниматься рассуждениями. Приведенные вами цифры есть в материалах дела. Если понадобится, мы сами их уточним.

— Уважаемая госпожа президент суда, — обратился к ней Михайлов, — два года мне не давали возможности для полноценной защиты, два года никто не желал выслушать мои аргументы невиновности. Эти два года я провел в тюрьме из-за таких показаний, которые вы слышали вчера, которые выслушиваете сегодня. Два года! И теперь, когда я получил возможность задавать наконец вопросы, все сказанное для меня чрезвычайно важно. К тому же, госпожа президент суда, если вы будете меня перебивать, мы никогда не до-беремся до истины.

В зале воцарилась гробовая тишина — большинство присутствующих сочли реплику Михайлова откровенной дерзостью, которая недопустима по отношению к суду и которая, несомненно, будет наказана. Но сама же Антуанетта Сталдер разрядила обстановку.

— Вы правы, господин Михайлов, — сказал она, улыбнувшись. — Мы не узнаем истины, если будем друг друга перебивать. И все же постарайтесь не быть многословным.

— Я постараюсь, госпожа президент суда, — ответил Сергей улыбкой на улыбку. — Ответьте, пожалуйста, господин Абрамович, какую сумму составила прибыль вашей фирмы за период в 1993–1995 годы?

— Не могу сказать это, трудно припомнить так сразу.

— Может быть, вы вспомните, какую сумму заплатили в виде налогов, и тогда можно будет точнее припомнить размер прибыли.

— Нет, не помню.

— Удивительное дело, господин Абрамович. Вы не помните, сколько денег заработали, зато прекрасно помните, сколько отдали. Может быть, вы могли бы назвать хотя бы банки, в которые перечисляли деньги?

— Я действительно не помню, какова была прибыль фирмы, но помню, сколько отдал за «крышу», потому что отдавать-то мне приходилось из собственного кармана. И, конечно, за давностью событий я не могу припомнить, в какие именно банки я перечислял деньги.

— Вы легко подсчитали, что отдали мне или моим людям для меня два миллиона долларов за два года. Утверждая, что вас вынуждали отдавать пятьдесят процентов от оборота фирмы, можно сделать вывод, что ваша фирма за два года провела финансовых операций на четыре миллиона долларов. Так ли это?

— Я же сказал, что не помню.

Впервые за два дня заседаний вопрос последовал от присяжных:

— Господин Абрамович, вы утверждаете, что занимались производством. Следовательно, вы не должны были иметь отношения к бухгалтерии. Откуда же вы так хорошо помните суммы, которые отдали солнцевским?

— Но я же сказал, это были мои кровные деньги. Как же я мог не знать, сколько я отдал. А в бухгалтерию фирмы я действительно не вмешивался, поэтому не могу вспомнить, какую сумму составили наши обороты за эти два года.

— Вопросов больше нет, — провозгласила Антуанетта Сталдер и объявила перерыв.

Женева, площадь Бург де Фур, 1, Дворец правосудия. 2 декабря 1998 года. Вечер.

Документы уголовного дела № Р9980\96

Майами, США, 23 января 1997 года. 10 часов 20 минут Следователь: господин Жорж Зекшен

Секретарь: господин Рене Ваннер, давший присягу Протокол заседания

Закрытое расследование без предоставления информации Присутствуют: г-жа Диана Фернандес, помощник прокурора,

Южный Дистртикт, Флорида, США;

г-н Гарри Риццо, специальный агент ФБР, отделение Майами, Флорида, США;

г-жа Марла Санчес, переводчик с английского языка на французский, давшая присягу;

г-жа Ингрид А. Коллинз, переводчик с английского языка на немецкий, давшая присягу.

На основании судебного поручения слушаются:

г-н Майкл Шранц, 1963 г.р., проживает в ФБР, Форт Лодердейл, Флорида, США, свидетель, давший присягу.

Г-н Шранц, отвечая на вопросы г-на Зекшена:

Первый раз я увидел Михайлова и Аверина в конце 1992 года или в начале 1993 года, то есть приблизительно за шесть месяцев до их окончательного переезда в Австрию. Господин Азимов отправил меня в сопровождении Вернера Кегерле встречать этих двух людей на вокзал. Они прибывали поездом из Чехословакии. С ними был третий человек, которого я не знал и которого я больше не видел. Во время этого визита они проживали в гостинице «Мариотт» в Вене.