Илья Рясной - Строители Млечного Пути

– На Площадь Истинных Героев? – уточнил Абдулкарим.

– Именно туда!

На нас неслась огромная туша, призывно трубя и дробя копытами куски асфальта. Остались считанные мгновения до того, как нас затопчут…

Ядро Великого Сбродища составляли жители сельских районов, самые голубые и самые невежественные. Чтобы чувствовать себя, как дома, они оттяпали половину Площади Героев под огород, выламывая асфальт так же энергично и обстоятельно, как испокон веков выкорчёвывали корни на своих крошечных земельных наделах. Также они устроили здесь небольшой загон для тотемных животных – свинопотамов. Эти огромные создания напоминали земных свиней, но вместо пятачка имели развитый хобот. Нрав у них был спокойный, даже меланхоличный. Было бы только сено, да пищевые отходы – а большего приличному свинопотаму и желать грешно.

Почему отъевшийся огромный свинопотам, до того скучающе тёршийся своим боком о доски загона, завидев нас, забыл о своём добром нраве? Он злобно зафыркал. Трубно заревел. Чуть ли не встал на дыбы. Мощным движением проломил преграду.

И вот теперь, призывно трубя хоботом, на нас неслись полтонны сала, мяса и копыт!

Я успевал уйти в сторону. В Абдулкариме я тоже был уверен. А вот Жизнеслав явно растерялся. И жить ему оставалось недолго.

Все вокруг меня двигалось будто в замедленном кино. В голове пронеслось множество расчётов – я прыгаю и сбиваю с ног депутата. Или я отталкиваю его в сторону. Или бью свинопотаму по хоботу… Но ничего не получалось! Жизнеславу суждено было погибнуть под копытами. В лучшем случае, угодить в реанимацию. Хотя по яростному вою животного можно было догадаться, что оно не ограничится втаптыванием противника в землю, а ещё и добавит своими острыми бивнями.

Надо сбить с траектории взбесившегося свинопотама! Но как?!

В экстремальных ситуациях человек способен на сверхусилия для спасения себя или другого человека. Я собрал всю силу в кулак. И сделал единственное, что могло помочь – как рапирой ударил ментальным импульсом прямо в толстый череп животного.

На совсем тупых существ ментальные импульсы действуют слабо. Но свинопотам – умная животина.

Я продолжал смотреть замедленное кино. Вот свинопотам выставил перед собой копыта. Вот начал тормозить ими об асфальт. Вот его занесло, и он завалился на бок, трубя уже как-то жалобно и с обидой…

Всё закончилось. Мы остались стоять на своих ногах. А свинопотам лежал на боку. Но недолго. Вот он встал. Недоумённо потряс головой. Подошёл к застывшему и потерявшему способность двигаться Жизнеславу. Обнюхал его, выставив перед собой хобот. Удовлетворённо хрюкнул. И неторопливо отправился обратно в загон.

Колоритные патриоты Великого Сбродища были одеты в национальные костюмы, с традиционными причёсками – большая часть головы обрита наголо, оставшиеся длинные волосы сплетены в две косички, перетянутые бантом. Почёсывая затылки, они открыли неторопливый диспут.

– О, смотри, как животина расстроилась!

– Ничего. Успокоился! Признал своих!

– Наоборот, шмуркаля почуял!

– Розовощёкие. Наверное, точно шмуркали!

Наконец, на нас обратили пристальное внимание.

– А один даже капюшон надвинул, – пузатый голубой селянин ткнул пальцем в сторону Жизнеслава, который предпочитал появляться в местах скопления народа с надвинутым капюшоном. Вообще, капюшоны тут в последнее время вошли в моду, в основном из-за того, что давали широким слоям населения возможность грабить друг друга без опасения, что тебя опознают.

– А вот взять их и проверить! – нарушил визгливым криком степенную атмосферу диспута худосочный истинный патриот.

– Да ладно, – миролюбиво возразил пузатый. – Ты вон каждый день кого-то проверяешь, а потом люди жалуются, что часы и телефоны пропадают. Ордынца уже проверил однажды, так нам сало перестали завозить.

– Да пускай посмотрят на места наших побед, – послышалось в толпе. – Пускай завидуют.

– Может, поумнеют.

Обстановка разрядилась. Закончилось всё тем, что профессиональные патриоты с хохотом и шутками-прибаутками разбрелись по площади, высматривая, где и с кого можно урвать какой-нибудь кусочек.

На площади появилась толпа детей лет девяти-десяти в сопровождении строгой учительницы. Это школьники в учебное время пришли почтить погибших героев Великого Сбродища.

Худосочный патриот, тот самый, что предлагал нас проверить со всей строгостью, взялся провести школьникам экскурсию по местам былой славы. Вещал он вдохновенно и самозабвенно, но в то же время его глаза плотоядно шарили по оголённым детским коленкам.

– Злые языки говорят, что герои погибли, грабя магазины и квартиры! Неправда! Они погибли, героически добывая пищу и огонь для Великого Сбродища. Злые языки говорят, что они погибли, потому что нападали на полицию! Неправда! Они погибли, потому что сметали тех, кто против воли Великого Сбродища! Злые языки говорят, что среди героев большинство были бродяги, наркоманы и безработные! А вот это правда! Это были люди, брошенные шмуркалями на самое дно и мечтавшие подняться наверх в едином героическом порыве во имя Великого Сбродища! И что такое их скромные грабежи, убийства и изнасилования по сравнению со святой целью – победой над проклятым шмуркалём-поработителем!

Дети загалдели, наперебой задавая вопросы. Их глаза горели – ведь пред ними предстал настоящий герой, метавший бутылки с горючей смесью в проклятых полицейских защитников прогнившего прошмуркальского режима!

А мы тихонько отошли в сторону, переводя дыхание. У меня было тревожно на душе. Только что мы чуть не были раздавлены свинопотамом. Выжили, обошлось без потерь. Но почему-то тревога только нарастала. Я огляделся.

Жизнеслав, наконец, ожил, и теперь его колотила нервная дрожь.

– Господи, я видел только что свою смерть! И она была с хоботом и копытами! – он пытался иронизировать, но трясло его от этого только больше.

Он помахал дрожащей рукой, к нам подскочил разносчик, у которого на шее висела коробку с соками и бутербродами. Депутат взял ордынскую сладкую газировку «Мола-Шмола» и жадно осушил пластиковую литровую бутылку. А потом нервно захохотал:

– Смерть с хоботом. Ну, надо же!

Голова у меня шла ходуном после ментального энерговыброса, так что я прислонился к транспаранту «Свободная Шизада – да, да, да!» Постепенно я приходил в себя, перед глазами прояснялось. Но тревога никуда не уходила.

– А свинопотамы часто бросаются на людей? – спросил я.

– Взбесить свинопотама – это надо было очень сильно постараться, – покачал головой Жизнеслав. – Это страшно ленивые животные. И непробиваемо смирные, если их кормят. А кормят их тут неплохо – столько жира наесть.