Максим Далин - Запах разума

А Динька выдал, наивно — как первоклашка:

— Так лицин же их едят… и знаешь, ведь и на Земле устриц едят прямо живых. Неудобно отказываться, да и интересно… ну, это… что им так нравится в этих гусеницах.

А Цвик и рыженькая на Калюжного поглядели озабоченно, даже испуганно. Хрен ли тут не испугаться: был розового цвета, а стал зелёного. Удивительно же чебурашкам, в диковину.

Динька им что-то чирикнул и стал Цвика гладить по шёрстке, а рыженькую нюхнул в нос и разулыбался. Надо думать, донёс до чебурашек: из людей не все это могут. У Калюжного, мол, либо ещё организм не готов после перехода, либо просто кишка тонка.

А тётки, что прилетели, в это время нас разглядывали. Им здешние говорили что-то, говорили — а они просто смотрели, и ноздри у них пошевеливались.

И я вдруг понял потрясную вещь.

Это, конечно, никакой не спецназ. Но это — комиссия. По нашу душу комиссия. Эти тётки и тот, брюнетистый, с седой мордой — они прилетели специально нас смотреть, нас обнюхивать. Вот посмотрят, понюхают, как тут принято — и, надо думать, примут решение.

Ещё неизвестно, какое.

Общаться с пришельцами оказалось непросто, но всё равно целый день я радовался, что не успел уйти. *Ветер переменился*. Я был уже уверен, что уйду не один.

Я решил, что буду сопровождать Дзениза и его друзей. Они не останутся в нашем клане, основная специализация которого — микологи-связисты, это очевидно. У нас нет специалистов, способных их правильно понять, а уж тем более сделать какие-то принципиальные выводы и по-настоящему помочь. И Лангри, и Нгилан, и я — просто пытались, этого недостаточно.

Нужно подумать об антропологах. Или о биологах широкого профиля. Или — о психологах, педагогах, медиках… А может, у кого-нибудь, кого я не знаю, есть более сложная и необычная специализация. В любом случае, на первых порах пришельцам понадобится серьёзная помощь; я готов помогать, мне нравится Дзениз — но я умею до обидного мало.

Хотя для начала и это полезно *я надеюсь*.

И я с удовольствием думал, что мне предстоит путешествовать в обществе *существа* человека, которого по-настоящему интересует мир. Ведь путешествие — это поиск себя, а Дзениз как раз был занят поисками себя и изучением всего, *что принесёт ветер* что попадётся по пути.

Он запоминал жесты, запахи и слова. Меня восхищала его способность преодолевать страх: утром Дзениз испугался моего паука; вечером он дал пауку на пальце капельку своей слюны. Я смотрел и думал: интересно, хватило бы у меня самообладания вот так перешагнуть через порог собственного страха — да хоть неловкости и застенчивости — среди незнакомцев?

Было немного жаль, что Дзениз — пришелец. Я не знал, сможем ли мы стать принятыми сыновьями одного клана — если вдруг решим попытаться стать братьями. Я даже не знал, сможет ли он стать настоящим принятым сыном какой-то нашей семьи.

Пришельцы ведь — существа другого вида.

В нашем мире нет таких женщин.

Закономерно: как правило, женщины не путешествуют. Но — каково же пришельцам будет среди нас, без принятых сестёр и подруг? Мужчина создан природой жить в обществе женщин — и для женщин, в конечном счёте. Если друзья Дзениза не смогут вернуться к себе домой — у них никогда не будет детей. Как это печально…

К тому же не все пришельцы настолько отважны и открыты миру, как Дзениз. Зергей никак не может справиться со страхом. Вигдор так смотрит на всех вокруг, будто ждёт подземного толчка *или пинка в спину*. Арди погружён в себя — и лишь время от времени с трудом отвлекается от внутреннего и начинает смотреть на внешнее. Наблюдая, я всё время ловил себя на *мысли об их неприкаянности* желании куда-то их пристроить, чтобы они перестали так остро ощущать одиночество.

Но возможно ли это вообще?

Как вышло, что, странствуя, они зашли настолько далеко? Где мир, откуда они родом — ведь ясно, до какой степени он вне всего, что мы можем себе представить? Можно ли помочь им вернуться?

Вопросы без ответов…

И ещё я был без памяти рад, что вижу маму. Запах микограммы, в которой из Усадьбы сообщали о её приезде, принёс целую охапку счастья. Я ведь уже вполне серьёзно думал, что расстался с домом и мамой насовсем или почти насовсем: мне хотелось найти клан, специализирующийся на пауках — скажем, мастеров шёлковых дел, фармакологов — специалистов по паучьему яду или создателей сверхчувствительных охранных систем — но родословные линии всех наших соседей такой специализации пересекались с Кэлдзи. Я думал, что идти придётся долго и далеко, а значит, родной дом вполне может навсегда превратиться для меня в запах микограмм.

Конечно, земля круглая — и всё может случиться, и все пути пересекаются — но ведь вряд ли скоро…

И вдруг такая неожиданная радость: мама, бабушка Видзико — один из старших медиков клана, бабушка Нгидаро — советник Прабабушки по генетике, и мой старый товарищ, пилот Гданг! С новостями от Прабабушки *а мама, кажется — для того, чтобы ещё раз обнюхаться со мной*! Вдобавок, кроме расходных материалов для лесной лаборатории и обычных консервов, они привезли с собой целый плодобокс личинок бесхвосток! Как на праздник — разумеется, все съели по штучке, не удержаться — а между делом успели перекинуться несколькими репликами.

Отнимая у нас с Дзенизом бесхвосток, тётя Дзидзиро спросила:

— Мариновать их? — а мама рассмеялась и сказала:

— Нет, сестрёнка. Мы сегодня до заката будем жарить их, угощать гостей и беседовать. И размышлять.

— А вкусный запах и дым костра не помешают *вдумчивому анализу*? — спросил Нгилан, улыбаясь.

Мама тронула его щёку:

— Нет *оттенят и углубят его*.

— Если гости будут есть, — сказал Лангри, и я кивнул. — Мне кажется, бесхвостки нравятся только Дзенизу, остальные *будто тухлое яйцо унюхали* — не в восторге.

Дзидзиро улыбнулась:

— Тем, кто не любит бесхвосток, предложим лепёшки *с мёдом* — лепёшки им нравятся *не вредят их здоровью*.

Арди и Дзениз помогали вытаскивать плодобоксы с подкормкой для грибов — и Дзениз взглянул на меня весело, а Арди ухитрился моргнуть одним глазом, но Зергею, кажется, снова было дурно. На наш груз он смотрел, как на целую кучу опасных предметов.

Гзицино попыталась сказать Зергею, что всё в порядке, бесхвостки безопасны и вкусны; он чуть успокоился, но, кажется, не совсем поверил.

— Быть может, у них на родине и нет бесхвосток, или там их не едят, — сказал я. — А может, им больше нравится растительная пища.

— Нет, жареную саранчу съели дочиста, — сказала Ктандизо, показав пустое блюдо. — А за обедом — личинки термитов в масле. Может, им просто не нравится есть что-то сырым?

Гданг тем временем рассматривал пришельцев, щурился и принюхивался.