Артем Луниш - Близнецы

Шелестнул полог, в шалаше посветлело.

— Что такое? — спросила Яна.

— Уже ничего. Уже все в порядке, — ответила Аня.

— Набросился?

— Ага.

— Смелый. Жалко будет убивать, — Яна с интересом поглядела еще на Артема и упорхнула.

Танатос, сидевший до этого молча и походивший на маленького будду, поднял голову.

— Мы поняли, кто вы. Вы — это кусочек нового мира. Цыпленок, разбивающий тесную скорлупу. Свежий росток в умирающем отравленном лесу, — голос его, то глухой и торжественный, то срывающийся на неприличный щенячий визг, мало сейчас отличался от голоса обыкновенного ребенка, вдохновенно и взволнованно рассказывающего что-нибудь скучное. Разве что воздух чуть посвистывал во вспухших ранах на щеках.

— Но вы существуете и можете существовать, только если будем мы. Потому что я — Смерть, а она, — он указал на Гипнос, — сон. И мы пришли сломать старый мир, чтобы вы и такие как вы могли стать новым.

Некоторое время Аня молча глядела на него.

— Ладно, посмотрим, — наконец сказала она, обращаясь, правда, больше к Артему, чем к мальчику — Чтобы вы понимали ситуацию ясно: мы не можем рожать здесь. А дело должно быть продолжено. Лес будет защищен, — и отвернулась, считая, видимо, дальнейшую дискуссию непродуктивной.

— Спасибо, — сказал Артем Гипнос, — ты можешь еще что-нибудь сделать?

Девочка поняла его. Задумалась, потом ответила, — нет. Нет ничего, чтобы могло нам помочь.

И неуверенно добавила, — и вообще, лучше бы уйти с миром.

— Кто бы спорил, — проворчал Артем, — только кто ж нам даст?

Он кое-как сел, спросил у охранницы, — курить-то хоть можно?

— Курить? — удивилась Аня, — нет.

— А если я закурю, будешь стрелять?

— Нет.

Артем улыбнулся, вытащил сигареты и закурил.

Помолчали. Гипнос тревожно поглядывала на них, Танатос снова погрузился в неподвижность.

Артем докурил и с простодушной улыбкой протянул окурок Ане, — затуши, я не знаю, где здесь.

Он сам не понимал, откуда взялась в нем эта странная дерзость. Может быть, подумал он, это естественная реакция человека на неволю. И пулю (пусть резиновую) в живот.

Аня с сожалением поглядела на него, — думаешь, скоро помирать, так все можно?

— Думаю, да, — кивнул Артем.

— Одеяла сдвинь, затуши в земле.

Артем пожал плечами и вдавил и так уже умирающий огонек в твердую, утоптанную землю.

— Окурок в карман, — добавила Аня.

— Иди на х*р, лол, — даже удивился такому предложению Артем.

Спорить Аня не стала; впрочем, бросать окурок на одеяла или даже оставлять под ними Артему было неудобно, так что через какое-то время он и сам пихнул его в карман.

На этом общение и завершилось. Дальше сидели в тишине.

Приглушенные, доносились звуки нехитрой лагерной жизни: мерно и лениво кололи где-то дрова, звенела мандолина, потрескивал костерок, иногда ветер доносил негромкие голоса, один раз — звонкий хохот.

Полог откинулся и в заполненной вечерним солнцем щели возникло вытянутое бледное лицо, обрамленное длинными рыжими волосами и рыжей же бородой.

— Не устала? — спросил Ян.

— Нет, а долго еще?

— Нет. Говорят, бросался?

— Ага.

— Смелый…

— Жалко убивать будет? — саркастически перебил его Артем.

— Может, и не придется, — оптимистически заявил Ян, впервые обратив внимание на пленника.

— Так сколько еще? — спросила Аня.

— Да все уже. Пошли.

Оказывается, порядок выхода был строго регламентирован. Ян вышел первым, отошел от шалаша шагов на пять и, вынув лук, нацелил его на проем.

Затем вышла Аня (наказав: «сидите, пока не позовут») и, отдернув занавешивающую вход ткань, встала сбоку.

— Старый! — крикнула Аня.

— Старый, выходи! — повторила она, явно дурачась.

Артем наконец сообразил, что обращаются к нему, кивнул детям и вылез.

— Встань здесь. Левее, — сказала Аня.

— Надо же, какие предосторожности, — как мог ядовито сказал Артем.

— Это для того, чтобы вас не связывать, — серьезно ответил Ян.

— Мальчик! — крикнула Аня.

Жмурясь на солнце, Танатос вылез из шалаша.

— Девочка!

Тихая и серьезная, вышла Гипнос. Солнечные зайчики прыгали на ее белом лице.

— Гуськом за Яном, — указала Аня. В руке ее клацнул (звук этот отозвался быстрой ноющей болью у Артема в животе) пистолет.

— Не понимаю, на фига тебе эта штука, — вдруг сказал Ян.

— Это оружие.

— Шляпа какая-то, а не оружие. Только лес беспокоишь грохотом. И воняет она.

— Пошли уже, а?

Под ногами шуршали бурые прошлогодние листья и Артем видел, что кое-где из-под них пробивается молодая трава — бледная худосочная поросль, производящее почему-то отталкивающее впечатление своим упорным жизнелюбием. Золотилось вечернее уже солнце, и далеко-далеко над голыми черными кронами высилось чистое густо-синее небо. Пахло костровым дымом, весной и — еле уловимой гнилью.

Они прошли по дну лощины, поднялись в густые заросли ив и одичавших яблонь и вышли вдруг на небольшую, очищенную от листьев и крепко утоптанную полянку.

На расстеленных тряпках цвета хаки сидели все старые знакомцы: рыжая Яна, Черная Борода с арбалетом на коленях, обритый мальчишка с серой кожей уроженца русской деревни, баюкающий на ладони какую-то букашку. И — сновидец Ваня. У него было вытянутое интеллигентное лицо, к которому отчаянно не хватало очков, длинная русая борода и растерянные зеленые глаза. Из всех присутствующих он один был без оружия.

— Вот они, — сказал Ян, — встретили их в лесу, — невесть кому пояснил он.

— Ладно, — Ваня рассеянно почесал бороду, — садитесь пока.

Сергей подвинулся и Артем с детьми уселись на коричнево-зеленый брезент. Аня уселась рядом, а Ян остался стоять над ними.

— Значит, так, ребята, — совсем уж по-простецки начал Ваня, — я сегодня плохо спал. Лесной Король не показался мне и сам я не смог его найти. Я обошел весь лес, но не нашел его. А потом я вышел к свалке и увидел на вершине горы мусора наши тела. Я хотел подойти и посмотреть, как мы умерли, но не смог. Тогда я проснулся.

Наступила тишина.

— И? — выразительно спросил Сергей.

— И все, — Ваня расчесал пятерней бороду, — я не знаю, что это значит. Может, это вообще случайный сон. Лесной Король ведь не показался.

— Ладно, — сказала Яна, — оставим это… пока. Что с ними делать? — она кивнула на Артема с детьми.

— Кто вы такие? — спросил Ваня.

И пока Артем думал, как отвечать, неожиданно встала Гипнос, — я — Сон, а это мой брат — Смерть, а это наш друг, он работал рекламщиком.

Сергей хмыкнул в густую бороду, Аня улыбнулась.

— Мы пришли, чтобы сломать скорлупу мира. Вы бьетесь об нее изнутри, потому что вы — птенец и змееныш, ищущие солнца. А мы ломаем ее снаружи. И если мы не сделаем того, что хотим, вы в конце концов задохнетесь в своем яйце и ваши тела будут гнить на вершинах мусорных гор.