Ристо Румпунен - Мошенники в мире искусства. Гениальные аферы и громкие расследования

В июне 2004 года, перед открытием выставки в Хельсинки Минккинен излагал в утренней телепередаче другую версию поведения Дали: «В присутствии представителей СМИ он был совсем не тем Дали, который сидел на заднем сиденье автомобиля, когда мы везли его печатать оттиски графики. Тот Дали, который сидел в машине и которому по утрам мы приносили газету Le Monde , был таким рассуждающим о литературе джентльменом, а вовсе не жаждущим известности и сенсаций художником».

Изучив старые архивные записи Yleisradio, в ходе подготовки передачи для Poliisi-TV я отправился в Париж взять интервью у французского дилера Сержа Гольденберга, роль которого в арт-бизнесе была мне непонятна. В то время он владел галереей, расположенной в превосходном месте в самом центре Парижа, напротив моста Пон-Нёф и в нескольких сотнях метров от собора Парижской Богоматери.

Гольденберг принял нас с оператором очень любезно и показал свою галерею. В витрине была выставлена легальная копия знаменитой статуэтки Эдгара Дега «Маленькая танцовщица». Гольденберг рассказал, что отдал статуэтку стоимостью €70 000 в галерею Минккинена для продажи, однако тот не смог ее продать и вернул обратно. В галерее Сержа Гольденберга было представлено много таких же качественных плакатов, которые Минккинен продавал, выдавая их за подлинные произведения тиражной графики. Но в Париже эти плакаты стоили многократно дешевле тех, что Минккинен продавал в Хельсинки. Гольденберг заверил меня в том, что торгует исключительно подлинниками или легальными копиями.

Большой плакат с картиной Амедео Модильяни, который Эркки Минккинен продал на выставке в Wanha Satama в качестве подлинной литографии за €5300, стоил в Париже менее €400. Это был действительно роскошный плакат, напечатанный на великолепной художественной бумаге, а не на обычной глянцевой.

По словам Гольденберга, плакат, воспроизводящий работу Модильяни, — это фотолитография, с которой был отпечатан тираж 300 экземпляров. Порядковый номер экземпляра и количество экземпляров в тираже были проставлены в левом нижнем углу произведения свинцовым карандашом, как это принято на подлинных графических работах. В правом нижнем углу была напечатана подпись Модильяни. Работа действительно напоминала подлинную литографию. Говоря о ней, Гольденберг употреблял термин «фотолитография, воспроизводящая картину Модильяни». Он рассказал, что художник выпускал их на заказ небольшими тиражами, в том числе для финансовой компании American Express. На мой вопрос, какой могла бы быть цена последующей продажи одного экземпляра в Финляндии, он ответил: «Шестьсот евро».

Когда я рассматривал плакат с живописью Модильяни, то вспомнил, как один итальянец, издававший книги по искусству и долго живший в Финляндии, с негодованием сказал мне на выставке в Wanha Satama: «Как это возможно, чтобы кто-то попытался продать литографии великого итальянского мастера в Финляндии, хотя Модильяни никогда в жизни не делал литографий? И как вообще такой посредственный галерист, как Минккинен, может приобрести действительно столь ценную работу?»

Мы снимали интервью с Сержем Гольденбергом в нижнем этаже его маленькой Galerie Petit, как вдруг он занервничал, когда я спросил его о предыдущих торговых сделках. Вопрос мой был вызван тем, что некоторые источники подозревали его в продаже поддельных произведений. Он удивился, когда я спросил, знакома ли ему дама по имени Кэтрин Гольденберг, и рассказал, что его бывшую жену зовут именно так, но после развода они мало общались. Насколько он был в курсе, она уехала на юг Франции.

Когда мы с оператором прощались с Гольденбергом, он предложил нам выпить пива. Но мы отказались, сославшись на отсутствие свободного времени.

После смерти Минккинена абсурдная история его арт-бизнеса получила продолжение. Спустя лишь несколько месяцев с момента закрытия выставки и еще во время расследования дела служба судебных приставов Хельсинки продала личную коллекцию искусства Минккинена без проведения экспертизы подлинности произведений. На принудительном аукционе, по обыкновению состоявшемся в гараже службы, самая жесткая борьба шла за автомобили покойного арт-дилера — зеленый «Ягуар» и минивэн «Фольксваген».

На стенах были развешаны объявления, предупреждавшие, что служба не несет ответственности за подлинность распродаваемых произведений. Объявления было решено повесить, видимо, после того, как в своем сюжете в передаче Poliisi-TV на государственном телеканале Yleisradio я обратил внимание на то, что служба судебных приставов уже продавала признанные подделками работы без тщательной дополнительной экспертизы. На предыдущей распродаже произведений искусства должников, свидетелем которой я был, подобных объявлений не было. Тогда служба продала целый ряд работ, которые искусствоведы сочли фальшивками.

Личным секретарем и агентом Сальвадора Дали в течение нескольких лет работал Джон Питер Мур (1919–2005), ирландец по происхождению.

«Капитан Мур», как звал его сам Дали, получал агентское вознаграждение за продажу картин и заключение контрактов на использование имени художника в рекламе. Сотрудничество Мура и Дали неожиданно закончилось в 1972 году. Вероятная причина разрыва выяснилась лишь годы спустя.

В октябре 2004 года Мура и его жену приговорили к тюремному заключению за изготовление и распространение тысяч подделок «под Дали», а также выплате крупных компенсаций фонду, распоряжавшемуся правами художника. В силу преклонного возраста бывшему агенту художника не пришлось отбывать срок заключения. 86-летний Питер Мур умер через год, в декабре 2005 года.

О Сальвадоре Дали в течение многих лет ходили слухи, что он якобы подписывал десятки тысяч пустых листов бумаги, которые затем перевозились через границу Франции и Испании во избежание уплаты налогов. Эту историю рассказывают и авторитетные владельцы арт-галерей. Хотите — верьте, хотите — нет. Я считаю, что эта история неправдоподобна. Вероятнее всего, ее распространяли Джон Питер Мур и другие торговцы подделками работ Дали.

Хельсинкская криминальная полиция отправила конфискованные с выставки в Wanha Satama произведения на экспертизу в фонд «Гала — Сальвадор Дали» в испанском Фигерасе. Фонды, основанные художниками и их наследниками, не всегда являются самыми надежными источниками заключений о подлинности работ. Но в данном случае фонд Дали следует считать заслуживающим доверия учреждением, несмотря на звучавшую и в его адрес критику.