Дмитрий Карасюк - Чайф. Рок-н-ролл это мы! Семейная сага.

Реакция публики принимала порой несколько странные формы. В Саратове особо рукоделистая поклонница сшила всей группе широченные оранжевые трусы. В Тюмени, когда один из фанатов заслонил сцену другому, дело закончилось поножовщиной. Те гастроли вообще получились боевыми. После концерта, когда уставшие музыканты пошли ужинать, за соседним столиком оказался докучливый журналист. Он начал домогаться интервью, а, будучи вежливо отшитым Бегуновым, обиделся и полез в драку. Честь группы защитил КМС по боксу Северин. Дело закончилось синяком под глазом, вызовом ОМОНа и аплодисментами прочих посетителей ресторана, всецело поддерживавших «чайфов».

Фото Евгении Свиридовой

Вскоре применить силу пришлось и Шахрину, причём его боестолкновение получилось с политическим душком. После концерта он ужинал в одном из кафе столичной гостиницы «Россия», когда туда вошёл огромный нетрезвый мужчина с депутатским значком на груди. Подзагрузившись ещё немного, депутат стал недвусмысленно приставать к молодой буфетчице-чеченке. Уральский горец Шахрин пришёл на помощь девушке с Кавказских гор и попытался вразумить пьяного приставалу с властным значком. Тот встал в боксерскую стойку и сделал выпад. Депутат был на две головы выше «чайфа», и Володе пришлось прибегнуть к подручным средствам. Получив три раза стулом по госдумской башке, обидчик растянулся на полу. Добраться до номера ему помогли сердобольные и отходчивые работницы кафе, а Шахрин поужинал за счёт заведения.

Выбросы адреналина способствовали написанию новых песен. Хотя «Чайф» и понимал, что, выпуская альбомы почти каждый год, он поступает антикоммерчески, но собственным творениям не принято наступать на горло. Первую песню для новой пластинки Шахрин написал ещё год назад, в декабре 2001-го. «За полшага» сочинилась всего за пять минут в гримёрке после одного из концертов. Набросав текст, Володя пока отложил его в долгий ящик отлёживаться. Через несколько месяцев ему предложили написать песню для сериала «Порода». Ознакомившись со сценарием, Шахрин понял, что требуемая песня уже есть. «За полшага» идеально подходила для саундтрека, она даже удивительным образом перекликалась с содержанием сериала.

Записывали песню дома у Бегунова. Хозяин квартиры вместе со Славой Двининым уже несколько месяцев тайком от всех собирали звукозаписывающее оборудование и в конце концов с гордостью презентовали товарищам практически готовую студию. Назвать её решили «Дети гор». Пока она располагалась в ещё не отремонтированной части бегуновской квартиры. Некоторые инструменты писали на кухне, а гитары — в сортире, рядом с кошачьими лотками, вспоминая при этом туалет в студии «Abbey Road». Звуком полностью заведовал Слава, уже не в первый раз доказавший своё саунд-продюсерское мастерство. Все остались довольны тем, какой получилась «За полшага» — чувствовалось, что и родилась она легко, и записывалась в уютной обстановке. А студия «Дети гор» стала с тех пор местом рождения почти всех «чайфовских» альбомов. Из бегуновской квартиры она скоро съехала, чем Вовины кошки были очень довольны, а потом ещё несколько раз меняла адреса, но неизменным оставались два обстоятельства: это была своя студия, заточенная именно под «Чайф», и звуком на ней всегда рулил Слава Двинин.

Ещё одним сюрпризом от Бегунова и Двинина стала песня «В ночь по новым адресам». Музыку на стихи Сергея Шкаликова написал Слава, а напел её Вова. Те, кто слышал эту запись, ратовали за то, что она должна быть в новом альбоме. Идя навстречу общественному мнению, Шахрин спел вокальную партию, которую потом скомбинировали с готовой записью. Получился лирический дуэт о человеке, который ищет самого себя в знакомом до боли городе.

В новом альбоме «Чайф» решил отказаться от ностальгических настроений «Времени не ждёт» и «Пусть всё будет…», а поэкспериментировать вовсю. В студии Елизарова записали «Доктор, доктор», для которой Петрович сделал джазовую аранжировку. Этот трек стал последней совместной работой «Чайфа» с Елизаровым: мэтра звукозаписи пригласили на преподавательскую работу, и он отправился передавать свой опыт будущему поколению саунд-продюсеров. Кстати, о молодёжи. «Чайфам» было интересно, как слышат их новые песни ровесники их детей, и они предложили нескольким молодым екатеринбуржцам, занимавшимся электронной и танцевальной музыкой, «поиздеваться» над треками. DJ-ям разрешалось ничем не ограничивать свою фантазию и даже использовать «чайфов» «как дрессированных собачек». Волны энтузиазма это предложение не вызвало: делать миксы на раскрученные хиты были готовы все, а поработать над ещё не вышедшими песнями согласились только Александр Пантыкин-мл. и Григорий «Битум» Родионов. «Мне было очень интересно попытаться сделать что-то современное и модное для такой заслуженной группы, — рассказывает Родионов. — Меня ничем не ограничивали, предоставили полную свободу самовыражения. Шахрин отдал мне песню „Сальто назад“, просто напетую им под гитару, и я записал все инструментальные партии. Потом Володя перепел вокал уже под мою „рыбу“, но мне этот вариант не понравился. Чувствовалось, что Шахрину не очень комфортно петь под жёсткий электронный бит, а просто под гитару его голос звучал совершенно расслаблено. Поэтому я настоял, чтобы в альбом вошла версия с первым вариантом вокала». В результате этого стороннего вмешательства получилась яркая и очень важная для «Чайфа» песня — размышление артистов о своей зависимости от публики.

Провокационная концепция нового альбома заключалась в отсутствии какой бы то ни было общей концепции. Получилась эклектичная мозаика из самых разных жанров и форм, записанная с разными саунд-продюсерами, в разных студиях. Бонусом к подарочному изданию служил прошлогодний «Клён ты мой опавший», но даже этот народный романс выглядел вполне естественно в хаотичном миксе альбома. Название для новой работы появилось в последний момент. Даже когда готовилась презентация диска, он ещё фигурировал под именем «За полшага». Но перед самой отправкой на тиражирование болванку с нарезанной мастер-записью случайно воткнули в DVD-проигрыватель. На дисплее почему-то высветились цифры «48». Это загадочное число так соответствовало антиконцептуальности новой работы, что стало её названием.