Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Во всем этом грохоте и бардаке уходит на задний план проникновенная гитара Владимира Коровина, и теряется смысл личностной трилогии «Машина рок-н-ролла» — «Флаг» — «Музыкант» и примыкающей к ней песни «Друг». На этой цепочке можно было бы выстроить совсем иную драматургию альбома, которая не потребовала приторного пафоса и страшного перегруза, совершенно испортивших альбом.

Д. Лемов, 2016

Парни «с нашего двора» решили сыграть в рок-н-ролл. Точнее, захотели, попробовали, и появился «Дерьмонтин». Получился вполне себе крутой бульон из ритмично-танцевального квадрата, странным образом приправленный дворово-панковской стилистикой текстов. Да и в самом классическом квадрате слышно эхо стен родного периметра хрущовок.

Парни пытаются играть рок-н-ролл так, как умеют. Они, конечно, слышали, как это должно быть, но сделать так же пока то ли не могут, то ли не хотят. Это не мешает им пребывать в уверенности, что они практически «роллинги». А тем, кто этого еще не понял, лучше сказать об этом напрямую, вставив в тексты слово «рок». Ну, если не в каждый, то через один.

На фоне коллег по цеху «Чайф» сразу выделился плотной музыкальной основой, базирующейся на пресловутом квадрате. Выбранный путь оказался верным. Публика, наевшись высоколобым искусством корифеев, хотела «Белую ворону» и «народного» рока, и она это получила.

Шахрин вообще всегда очень тонко чувствует аудиторию и дает ей именно то, чего она ждет. (Если вам на ум пришло определение «конъюнктурщик», то это ваши проблемы, а не мои и тем более не Шахрина). Как ни странно, но именно эти неумелые попытки игры в рок-н-ролл с уральским акцентом стали основой для последующих безоговорочных хитов «Чайфа». А некоторые песни альбома и сегодня с удовольствием распевают как сами музыканты, так и те, чьи родители в 1987-м еще даже не познакомились.

К. Стрелков, 2016

Смешно, конечно, это звучит: «Выросли на «Чайфе». Но, в некотором смысле, так оно и есть. И запись на черно-оранжевой аудиокассете «Свема» с корявой мелкой подписью «Дуля с маком» очень точно попала тогда с ответом на большинство вечных вопросов, которые задавал себе каждый подросток в стремительно меняющемся мире. И «…Мы негодяи, мы последняя шваль…», и «…Не хочу быть таким же серым…» или «…кто же тогда даст руку мне?» — проще простого было поставить себя на место этих парней. Или встать с ними рядом.

«Дуля с маком». Разгар Перестройки. Программы «Взгляд» и «До и после полуночи». «Покаяние» Тенгиза Абуладзе и «Легко ли быть молодым?» Юриса Подниекса. Открытие супермаркета «Кировский». Нобелевская премия Иосифу Бродскому. Первая любовь. Пубертатный период.

Они были тем самым вольным ветром, которым нам всем, в конце концов, в голову надуло. Этот сквозняк так и остался с нами, хотя скрипучие, рассохшиеся форточки давно заменили на пластиковые стеклопакеты с микропроветриванием, а вечные вопросы получили совсем другие ответы.

Денис Каменщиков, 2016

Успех «Наутилуса Помпилиуса», ставшего самой популярной группой СССР, сильно расширил аудиторию Свердловского рок-клуба. Появилось первое типографское рок-издание. Активизировалась рок-н-ролльная жизнь жителей небольших городов Свердловской области. III фестиваль стал заметным культурным событием в масштабе страны.

В первые месяцы 1988 года рок-группы старательно окучивали клубы и дома культуры Свердловска и городов области. За январь—февраль состоялось не менее двадцати концертов. Особое усердие проявил тандем «Ева» + «Флаг» и молодая, но бойкая группа «Электротвист», умудрявшаяся разогревать залы почти перед всеми свердловскими командами.

В рок-клубе с прежней периодичностью проходили творческие мастерские, правда, среди групп-новичков попадалось все меньше интересных. Наступала, по определению Стерхова, «эра красных уголков», когда в рок-клуб начала проситься самодеятельность в самом кондовом смысле этого слова. Иногда это были студенты ПТУ, пару месяцев назад начавшие вместе бренчать на гитарах, а порой — рабочие какого-нибудь завода, в свободное от производственной деятельности время уже десяток лет игравшие на танцах в местном клубе.

Пример «Наутилуса» был у всех перед глазами: вчерашние студенты записались в какой-то рок-клуб, сыграли там несколько раз и — бац! — их показывают по телевизору, они собирают стадионы. Наверное, и зарабатывают неплохо. Почему бы и нам не попробовать: дурное дело — не хитрое!

Новая группа приходила в рок-клуб и заявляла, что она хочет поразить мир своей музыкой. Рудик, иногда один, иногда с кем-нибудь из музыкантов, отправлялся к ней на точку и прослушивал репертуар. Порой он был настолько плох, что этим «гениям» советовали потрудиться еще. Но в большинстве случаев группу приглашали на творческие мастерские.

Публики на такие концерты приходило все меньше. Часто значительную часть зала заполняли друзья и знакомые выступавших музыкантов. Не удивительно, что эта аудитория тепло приветствовала любой маразм, лившийся со сцены. Воодушевленная теплым приемом группа пребывала в уверенности, что она уже вписана в элитные фестивальные списки. Дальше грезились гастроли в Москве, а там — и в мировом масштабе. Вернуть музыкантов на грешную землю было нелегко. Исход беседы зависел от вменяемости и чувства собственного величия рокеров из красных уголков.

Иногда все проходило довольно гладко. Так, например, получилось с группой «Мир» — классическим ВИА, состоявшим из работников автобусного парка. Это были парни, убежденные в высочайшем качестве собственной музыки и в том, что они должны выступать на фестивале. Возражения Рудольфа всерьез не воспринимались, ведь они Музыканты, а он — какой-то администратор. После четвертого спора об их месте в списке участников будущего фестиваля уставший Стерхов включил им записи своей ижевской группы «Дисциплина». После прослушивания притихшие «миряне» торжественно пожали ему руку, признали, что он тоже Музыкант, и больше фестивальных претензий не высказывали.

И Стерхов, и Грахов, каждый со своих позиций, умели находить нужные слова для объяснения группам их истинного уровня. Объективный подход давал результаты — обиженных почти не было.

Но случались и осечки. Весной 1988 года на мастерских выступал ансамбль «Фрагмент» — скучная эстрадная музыка, но неплохие инструменталисты. После их концерта Рудик пошутил со сцены: «Да, в истории бывали разные рок-группы: «Пламя», «Сябры», вот появился «Фрагмент»». Зал оценил шутку.