Михаил Алпатов - Всеобщая история искусств. Искусство древнего мира и средних веков. Том 1

Но какое же место тогда должно занять в истории мирового искусства искусство народов ислама, Индии и древнего Востока?

Здесь приходится снова напоминать, что историю мирового искусства нельзя представлять себе в виде прямой линии по схеме: античность — средневековье — новое время. Некоторые из перечисленных стран, как, например, страны ислама, стояли в непосредственном соприкосновении с западным средневековьем и по одному этому никак не могут быть вычеркнуты из всеобщей истории искусств. Другие страны, как Индия, до позднего времени обнаруживают сходство с наиболее ранними ступенями всех искусств и в силу этого родства как бы характеризуют заложенные и в других художественных школах первоосновы. Китайское искусство кажется наиболее зрелым, передовым и современным, и в силу этого заставляет по-новому оценивать все поиски и усилия художников нового времени.

Развитие мирового искусства за последние столетия в своих основных чертах исходило не из художественного наследия Востока. Но созданные им художественные ценности настолько велики, так мало еще известны и оценены по достоинству, что не исключена возможность, что в дальнейшем многие его заброшенные пути станут снова путями передового искусства и эти боковые тропинки вольются в основное русло развития истории мирового искусства.

В то время как в долинах крупных рек возникали культуры Месопотамии, Египта, Индии и Китая, а на полуостровах и островах в бассейне Средиземного моря создавалась греческая культура, положившая начало новому периоду, в это самое время большая часть Восточной Европы и Северной Азии оставалась во власти кочевников. Нам очень мало известно о них, так как письменности они не имели, а раскопки в местах их поселений до недавнего времени почти не производились.

На рубеже второго и первого тысячелетий до н. э., в период всеобщего движения народов, они двинулись на юг, достигли южнорусских степей и Черного моря и здесь пришли в соприкосновение с греками. Греки называли их скифами, мало разбираясь в их племенных различиях. Видимо, они сохраняли связь с Сибирью. Некоторые из них поддавались влиянию греческой цивилизации, учились греческому языку, совершали путешествия в Грецию, ценили греческое искусство (ср. 92). Но основная масса их сохраняла старинные представления и первобытные нравы.

Они не имели жрецов, но управлялись вождями; не хоронили покойников, но сжигали их. К художественному творчеству у них было безусловное предрасположение. Они выделывали свои украшения из чистого литого золота с инкрустациями из драгоценных камней. Решительно все их изделия изображали зверей (176). Среди них редко встречаются фантастические существа, вроде крылатых грифонов, созданных, видимо, под влиянием переднеазиатских образцов. Очертания лося, дикого кабана, козлов, лошадей и медведей отличаются удивительной жизненностью, не уступающей рисункам и резьбе охотника древнего каменного века (ср. стр. 40). Но вместе с тем искусство скифов характеризует более высокую стадию развития.

Германский орнамент. Из Готланда. Эпоха переселения народов

Скифы изображали зверей могучими, мускулистыми и мясистыми. Звери свирепо нападают на добычу, но они не внушают людям безотчетного страха, хотя и не стали их домашними животными, друзьями, которыми можно любоваться, как это впоследствии делали китайцы. Это мужественное, спокойное отношение скифов к зверям можно сравнить с духом народных сказок о животных. Оно дает произведениям древних скифов удивительную притягательность, тем более что они обладали не только зоркостью глаза, но и даром передавать увиденное в выразительных формах. Предназначая изображения животных для украшения оружия или сбруи, они включали фигуры в различные геометрические формы, то круга, то овала, то прямоугольника. При этом узоры рождались сами собой из очертания зверя, его вытянутой шеи или из движения при нападении на врага. Меткость характеристик сочеталась в скифских произведениях с чувством ясной формы. Наоборот, греки или цивилизованные скифы, подражая чисто скифским произведениям, невольно впадали в манерность или стилизаторство. В скифском золоте Эрмитажа заключено едва ли не главное культурное наследие, сохранившееся от этого народа. Нельзя не восхищаться яркостью образов этих произведений.

Кочевники всегда находились в неустойчивом состоянии. В зависимости от случайностей погоды они то оставались на севере, то продвигались к южным пастбищам. Но во II веке н. э. сила сопротивления цивилизованных народов и их ближайшего окружения начала заметно ослабевать. Огромная масса кочевников приходит в движение. Кочевники Севера напирают на гуннов; гунны приводят в движение готов; Европа наводняется варварскими народами. Погибает скифское царство, оплот греческой культуры; уже в III веке римляне едва в силах сдерживать натиск варваров; в V веке германские племена вторгаются в Италию и даже в самый Рим.

На огромном пространстве Восточной Европы и Азии распространяется новый звериный стиль. Есть основания предполагать, что он связан с племенем сарматов. В сравнении с спокойным и величавым характером искусства скифов он отличается большим движением, патетикой, особенно в сценах борьбы животных (177). Это направление звериного стиля нашло себе отражение в древнейших памятниках Китая. Но особенно глубокое влияние оно оказало на развитие тех варварских германских, кельтских и славянских племен, которые в начале нашей эры заполняют собою Европу.

Вторжение варваров в Европу было последним ударом, нанесенным клонившейся к закату античности. Современники должны были воспринимать его как крушение культуры. Историческая перспектива позволяет уяснить себе положительное значение происходившего.

Народы древности успешно развили, свою культуру, вознесли на большую высоту представление о человеке, о его нравственной красоте и умственных способностях. Но в период распада рабовладения, когда разительным стал контраст между стремлениями и действительностью, самый идеал человека все больше становился бесплодной мечтой, терял свое жизненное значение.