Алан Сепинуолл - Клан Сопрано

Д:Да. Он великий актер. Иначе для чего он три года в сериале носил клеймо антагониста, оттеняющего персонажа, заклятого врага?

А: До пятого сезона вам не присуждали «Эмми» за лучшую теледраму. Вы понимали, что скоро должны получить награду?

Д: Да. По правде сказать, я думаю, что было много зависти. Думаю, было много моральных установок. Думаю, было много мнений против Нью-Йорка, знаете — Гильдия писателей Запада и Гильдия писателей Востока, такие вот вещи. Насколько мне известно, сейчас этой напряженности нет. Но тогда все было.

Считалось, что операторы-постановщики из Нью-Йорка не столь хороши, как из Лос-Анджелеса. Наших операторов зажимали. Они были очень хорошие, но никогда ничего не получали. Я думал, что и наши серии ничего не получат — и вдруг! Для того времени просто революция! Я много думал об этом.

Мне кажется, что еще, вероятно, была определенная доля… пуританства. Я имею в виду, состояние телевидения в то время. Оно было слишком ванильным. И вдруг Академию просят дать награду чему-то совершенно иному. В то время я, правда, думал, что мы никогда не получим «Эмми». Я думал: «Наш сериал вне закона, и пусть остается вне закона».

Однажды я решил не продолжать, это было в год 9/11, отчасти из-за 9/11, но и из-за других соображений тоже. Я сказал [тогда исполнительному директору HBO ] Джеффу Бьюкезу, что не хочу продолжать. А он сказал: «Показывать все это — часть твоей работы!» [Смеется.]

В которой беседа о предпоследнем сезоне приобретает неожиданный поворот относительно «Хольстена»

Мэтт:Вы считаете, что набор эпизодов от «Только для членов клуба» и до серии «Каиша» — это законченный, отдельный сезон?

Дэвид:Да.

Алан:А остальные девять — это тоже отдельный сезон?

Д:Да. Семь сезонов.

А:Но по контракту это один сезон, чтобы не повышать ставки слишком многим людям?

Д:Совершенно верно. Особенно актерам.

М:Что означал выстрел Джуниора в Тони для всей истории, для Тони, для Джуниора? И что это дало вам как автору?

Д: Ну, это дало нам совершенно другой взгляд на Тони и целый ряд историй, которых иначе у нас никогда бы не было. Самое лучшее, что получилось, — это два сериала об альтернативной вселенной. [Смеется.] Это не сон. Мне кажется, можно, правда, говорить об альтернативной вселенной… Я очень гордился этими двумя эпизодами. Они также дали нам много о Джуниоре, что мне всегда нравилось.

Ситуация возникла, потому что наш друг и режиссер Джон Паттерсон заболел раком и умер. Он говорил мне и Дэнис, или это его дочь нам говорила, что, когда его привезли в госпиталь Седарс-Синай, он как раз произносил фразы из сериала: «Где я? Кто я? Куда я иду?» Вот так возникла идея.

А:Если внимательно посмотреть, это иной вариант фразы: «Ах ты бедненький».

Д:Да. Но я воспринимаю ее как очень вдохновляющие, поддерживающие слова, не сколько как «ах ты бедненький», сколько как факт, что есть некая сила, которая ведет меня по небу. На территории у нашего дома во Франции, где я читал эту книгу, была скала футов 200 (61 м) над водой. Что-то вроде вершины горы, и там всегда приятный ветерок дул. Такое место на природе, как в лесу. Сочетание этих двух вещей было очень важным для меня.

А:Сюжетную линию Тони, получившего ранение и выздоровевшего, вы соединяете со свадьбой Аллегры Сакримони, что, возможно, напоминает «Крестного отца» более других эпизодов.

Д:Обычно мы снимаем похороны, а сейчас пришло время свадьбы. Мне было интересно, как Джонни ломается и плачет. Мне нравится этот персонаж, и я считаю, что Винс отлично его сыграл. И этот образ власти, который он пытается сохранить, потратив все деньги на свадьбу. Тони назвал это «полскалы».

А:Когда сломленный Джонни Сэк начинает плакать, — это, по сути, его конец как босса Нью-Йорка. Вам было нужно вывести его таким образом, потому что они с Тони все же немного ладили, а должна была случиться война с Нью-Йорком, или вы просто почувствовали, что характер себя исчерпал?

Д:Характер себя исчерпал. Я подумал, что Тони будет труднее наладить теплые отношения с Филом.

А:До того, как Джуниор выстрелил в Тони, основой премьеры была короткая история Юджина Понтекорво, которая привлекла внимание к Роберту Фунаро. Он мелькал в сериале, начиная с третьего сезона, но ничего особенного с ним не происходило. И вот вы строите премьеру предпоследнего сезона вокруг этого парня.

Д:Мне это просто показалось естественным. Он хороший актер, Бобби [Фунаро].

М:Юджин с женой получают наследство и шанс поехать во Флориду. Он спрашивает по сути: «Могу я уйти?» Может ли гангстер задавать такие вопросы? Разве он не знает, что ответом будет «нет»? Или он просто идет ва-банк?

Д:Я так не думаю. Я слышал о людях, которые удались от дел, вышли в отставку.

М:Потом у вас есть Вито, воплощающий более тщательно разработанную идею о человеке, который понял, что его не устраивает его жизнь и хочет порвать с ней.

А:История Вито в Дартфорде на самом деле начинается в «Неопознанных черных мужчинах», где мы узнаем, что Вито — гей. Это была идея Джо Ганнасколи. Часто ли актеры подбрасывают вам истории?

Д:Никогда.

А:Это был единственный раз?

Д:Может, не единственный, но такое очень редко бывало. Я прочитал… возможно, в «Стар-Леджер» о гангстере, который потенциально или вероятно был геем, что-то вроде того, и меня просто заинтересовало, почему у них проблемы с такой ориентацией. А еще я часто думал, что в этой культуре есть что-то очень женское. Парни весь день около еды, играют в карты, сплетничают, как пятнадцатилетние девчонки. Мне часто казалось, что это очень интересный аспект, и мне было интересно, что под ним скрывается. И, когда Джо пришел с этим, я подумал: «Давайте исследуем».

А:Это совершенно не похоже на то, что было в сериале раньше. Как история Вито приобрела очертания, и как на нее отреагировали сценаристы, актеры, все?

Д:Ну, я помню, что Тони Сирико не был от нее без ума. [Смеется.]

М:То есть он на самом деле не играл страдания в тех сценах, где он жалуется на Вито?

Д:Не совсем, нет. Это трудный вопрос, потому что, как я это понимаю, было определенное напряжение на съемочной площадке, и определенных людей любили больше, чем остальных. Не думаю, что этот поворот сюжета увеличил популярность Джо Ганнасколи на съемочной площадке, может быть, еще и поэтому он пришел к нам с такой историей.

М:Итак, было недовольство, что его сдернули со скамейки и дали ему что-то делать?