Журнал - Рокси №15, осень 1990г

Интерес к довольно личностному концерту в городе жуткий. Билетов нет нигде, даже для блатных. Ложа дирекции забита какими-то солидными людьми. Проходок нет даже для официальной прессы.

Я не стремлюсь описать то, что происходило на сцене. Все это было довольно мило и вполне в контексте. Профессиональные и хорошие люди пели хорошие и относительно подходящие ко дню вещи. Джордж достаточно грамотно вел траурный конферанс. Как всегда, немного записей Башлачева с экрана. На мой взгляд, симптоматичнее то, что происходило вокруг. Не в зале, где, как ни странно, публика вела себя вполне этично и артистов у служебного входа никто на сувениры не разрывал. Я говорю о том, что происходило в гримерках и после, в ДК Связи.

Формально концерт в "Октябрьском" был поделен на два отделения плюс третье - ДК Связи. А по-моему, так делить надо было иначе - весь концерт до совместного исполнения "Бей, колокол" и все, начиная с этого джема и последующая ночная программа.

Я не хочу фарисействовать и выглядеть ханжой. Но право, всё выглядело довольно странно: тихий концерт с тактичной долей грусти, - и вдруг переход к безудержному веселью.

Знаете, как в анекдоте, когда в Грузии хоронят человека. Кидают землю на гроб, роняют слезы, поют заупокойную. А потом кто-то говорит: "А вы помните, как покойный любил веселиться да рюмашечку пропустить?!". И все это воспринимают как призыв. Оно понятное дело, что без водочки и поминки не поминки. Но после похорон, как известно, принято не уползать по обычным стандартам на карачках, а как-то более-менее достойно уйти вовремя. Наши же поминки превратились в какое-то длинное грузинское затянувшееся пиршество, когда не понятно - то ли женят, то ли хоронят. Громкое безумие в Центре Ходорковского (ДК Связи) в действительно узком кругу, со странными появлениями на сцене разных людей, которые, с трудом понимая, как и зачем, пели непонятно для кого. И по-моему, налив первый стакан, все забыли повод, считавшийся причиной.

Все это нормально, быть может. Так оно, наверное, и происходит у всего нашего замечательного народа. У нашего соседа алкоголика Володи, и соседки дворничихи Софьи. Только мы-то ведь себя другими людьми считаем. Мы же красиво якобы живем, красиво выпиваем. Богема. Светская жизнь. Видаки-шмудаки. Мы умеем любить и помнить. И мы взрослые умные люди. Только почему же мы только говорим об этом, а на деле не знаем даже такой простой вещи, как мера. Почему же все святое только на словах, и как инфантильные студенты, мы не видим естественных границ и пределов?

Это не мораль и не похмельный синдром, это грустные мысли о деградации.

Б. Малышев

Агонизирует тоталитарная система, абсурд освященных догм, густо заправленный кровью поколений, наверняка готовится к очередному броску, то здесь то там слышатся бодрые призывы к усилению классовой борьбы, но зверь смертельно ранен, обречен, даже если произойдет правый переворот, будет спровоцирован ядерный конфликт, даже в случае глобальной катастрофы. Откуда такой оптимизм? Пример Ирана демонстрирует реальную возможность революционного прорыва в средневековое светлое завтра.

Между прочим, одним из первых табу атоллы был рок-н-ролл. Чтобы ответить основательно, я предлагаю данную работу. Этот материал - результат наблюдения, но не внешнего, а включенного. Я прожил все эти года в зоне активных действий, целью этих действий была свобода, центром была свобода, а энергией - рок-н-ролл. Вот это естественное, не всегда осознанное движение к свободе мысли, свободе творчества, с середины 50-х до настоящего времени - предмет исследования и еще один кирпичик из стены тоталитаризма.

Я попытаюсь сжато проследить рождение и жизнь этого своеобразного явления - русской рок-культуры, но не через описание творчества команд или их героев, а через взаимодействие трех составляющих это явление - первое - это аудитория, публика, потребители, адепты и т. д.; второе - это система и технология передачи и усиления информации; третье - авторы, производители, генераторы.

Я придерживаюсь свободной формы изложения, поэтому моя работа - не строгое социологическое исследование, не опыт системного описания, а попытка по возможности просто и ясно описать самое массовое движение к тому самому новому мышлению, которое сейчас так рекламируется и декларируется. Я верю, что в это переломное для моей многострадальной родины время взаимопроникновение Востока и Запада может стать решающим для выживания всей нашей планеты.

Чтобы разобраться в особенностях русской рок-культуры, ее существенных отличий от западного рока, в ее сложных отношениях к поп-музыке, наконец, ее месте и роли в культуре, нужно определить понятие культуры. Культура - это особенный образ жизни, который отражает определенные значения и ценности, не только в искусстве или научении, но и обычном поведении. Томас Эллиот еще больше расширяет границы определения культуры. Оно включает: "Все виды характерной деятельности и интересы людей."

Любая культура содержит семь базовых признаков: 1.материальное производство, 2. общественное сознание, 3. общественная психология, 4. половозрастные различия, 5. социальная организация, 6. информационно-коммуникативные средства, 7. нормативный признак. Все признаки не только взаимосвязаны и обусловлены, но и обладают разной природой и скоростью изменения. Духовная культура - важнейший фактор общественного сознания, с началом первой промышленной революции была оторвана от технологического развития, оказавшего радикальные влияния на материальное производство и информационно-коммуникативные связи. Разрыв отчетливо проявился в конце 40-х гг., когда англичанин Ч.Сноу, физик по образованию, обратил внимание, что реально существуют две параллельные культуры - гуманитарная и технократическая. Парадокс заключался в том, что при принятии решений глобального значения - применение атомного оружия, например, последнее слово было за некомпетентностью - Трумэн был по образованию юристом, а что касается Сталина или Берии, ответственного за разработку ядерного оружия, то ни тот ни другой, не знали закона Ома. Но разрыв духовной культуры и технологии бледнеет на фоне наиболее драматического отставания прогресса (науки, технологии, связи, информации) и наиболее консервативным признаком культуры - общественной психологией, чей фундамент скрыт в коллективном подсознании. Именно здесь, в таинственном и непознанном мире социальной психики, по сути часто иррациональной, скрыты наиболее мощные источники энергии, преобразующей культуру. События в Иране показали уязвимость идеи последовательного развития цивилизации, ее противоречивого взаимодействия с культурой именно в пограничной области духовной культуры и коллективного подсознательного. Тем не менее, нужно отметить две модели развития, которые наиболее успешно решили проблему разрыва прогресса и общественной психологии.