Андрей Горохов - Музпросвет

Оттого и можно слушать ее так по-разному. На первый взгляд она иррациональная, сумбурная, сумасбродная. Такую ее тоже можно, разумеется, любить и ценить, то есть любить в ней именно непонятное и безумное. Но кажется очевидным, что ее создатели прошли сквозь несколько музыкальных школ — школу саунда, школу минимализма, школу импровизации.

Конечно, слово «музыкальная революция» так и рвалось с языка. Но это была прошедшая революция, революцию мы пропустили и имели дело с постреволюционной ситуацией. Независимая музыкальная ситуация в США много лет медленно росла и ветвилась, а в Европе, увлеченной IDM, электроклэшем и новым британским роком, ее никто не замечал. А музыкальные революции быстро выдыхаются. Краут-рок уложился в пять лет. Панк и постпанк длились не многим дольше. То же самое относилось и к гранжу, трип-хопу, драм-н-бэйссу минимал-техно. В перманентную революцию, то есть в постоянное обновление и движение вперед, не очень верится, особенно долгими взрывы не бывают. Долгим бывает след, тянущийся за революцией, этот след неспешно выдыхается, эпигоны медленно дожевывают раскиданный мусор.

Идет буйный рост лейблов, эксплуатирующих эту волну. У проекта Dead Machines за пару лет накопились десятки CD-R, которые невозможно купить, все раскупается еще до того, как музыкальные журналы успевают о новом звуконосителе написать, да такие CD-R журналов и не доходят, буйствует психоз, не видимый посторонним. В принципе, все уже закончилось. Выработались несколько стереотипов саунда, которые еще много лет можно мурыжить, но развивать — уже вряд ли. Новые компакты Excepter, Davenport, Fursaxa, Wolf Eyes, Black Dice нагнетают тоску. Эта музыка еще не стала известна хотя бы условным «студентам», а уже впала в бесконечный loop самовоспроизведения. В ней все чаще узнаются римейки хорошо известных вещей — эмбиента, индастриала, нойз-рока. Цветут проекты, стилистически очень близкие к психо-фолку на лицо импровизация, свободный ритм, акустика, фолковость, искренняя интонация, но на самом деле это просто инфантильное блеяние и мычание, по духу очень близкое к баю-баю-электронике.

Альбом «Exquisite Idols» (2007) проекта North Sea, кажется, знаменует приход во фри-фолк нового поколения, оно воспринимает эту музыку как стиль, как типичный саунд, который вполне возможно сымитировать. Музыка, как и полагается, — это поток, но акустические инструменты не болтаются в пустоте, они плотно пригнаны друг к другу. Каждый из них играет нечто симпатично и условно фольклорное, иногда на заднем плане неразборчиво мычит мужской голос. Все это, конечно, компьютерный дизайн, живой фолк-оркестрик так плотно, вкусно и отчетливо сыграть не в состоянии. Боюсь, что мы в данном случае имеем дело с феноменом «The Dark Side Of The Moon». Фри-фолк избавился от хрупкости, нерешительности и шизоватости и вступил в эпоху сочной и грамотной студийной звукозаписи — как Pink Floyd вступили в эпоху «The Dark Side Of The Moon». Очень может статься, что музыка типа той, что делает North Sea, если ее нашлепают достаточное количество, и будет через десять — пятнадцать лет восприниматься как самое интересное, что было в 00-х, как наиболее характерный и достойный представитель стиля фри-фолк.

Снова появилась музыка, собранная из чужих звуков и песен и несущаяся вперед беззаботным свиным галопом. Она производит придурковатое впечатление, то есть очень хочет быть придурковатой.

Это, скажем, финский проект Semimuumio — нечто дилетантское и грубо сляпанное, восторг поросенка, дорвавшегося до ритм-машины. Semimuumio напоминает некоторые треки таких групп, как Coldcut и Mouse On Mars 90-х, эпохи, когда брейкбит не сдерживал фантазию, а, наоборот, ее окрылял.

Знатоки говорят, что мы имеем сегодня дело с вырождением финского андеграунда, финской странной музыки. Финский психо-фолк распыляется, музыканты заводят себе новые проекты, и они двигаются в сторону куда более узнаваемых и куда менее оригинальных песенок. А все от того, что финскому психо-фолку не хватило любви и внимания. Увы.

Раньше была такая музыка — психоделика. Странную и далеко отъехавшую головой музыку называли фрикаделикой, а продукцию Semimuumio хочется назвать фрикаделькой.

Не только Mouse On Mars увлекались несерьезной и разностильно квакающей музыкой, летящей галопом, существовало много такого сорта проектов, японцам этот ход очень полюбился.

А теперь мы имеем дело с ренессансом этого саунда. Но ничего особенно нового и оригинального из этой музыки не выйдет. Тут эксплуатируется не более чем условный код оригинальности: делай так и так, поскрипывай, поерзывай и подергивай семплерной ногой — и у тебя автоматически получится оригинальная музыка. Ощущение «оригинальности» возникает от попадания в определенный стандарт звучания, а не от того, что у автора какие-то своеобразные и ни на кого не похожие вкусы, воззрения и технологии. Оттого «оригинально звучащие» проекты, фрикадельки, — будь они финскими, французскими или японскими, — очень похожи друг на друга.

Пресловутая weirdness стала восприниматься как замаскированное под креативность выделывание. То есть как отсутствие подлинной творческой позиции. Развелось полно нудятины, вроде бы формально относящейся к разряду «странной музыки».

Начать слушать дабстеп, как и всякое техно, а может, как и всякую музыку, несложно, завел шарманку и она сама собой поехала. Сложно продолжить слушать: ко второму-третьему треку тебя охватывает подозрение, что ты ее неправильно слушаешь, не то слышишь, а того, что надо, совсем не воспринимаешь. Потому что всякая музыка вырабатывает автоматизм восприятия себя, она учит на себе ездить, как велосипед. Давя на педали велосипеда, мы не замечаем и не контролируем массу вещей, они получаются сами собой, и лишь кое-что — раздражающий треск, болтание руля, легкая сдутость шины заднего колеса — попадает в фокус нашего внимания. Скорее всего, люди, давно и интенсивно слушающие музыку с одной и той же ярко выраженной ритмической схемой, выжигают у себя в голове этот ритм и ездят на нем вслепую. Или даже глушат себя им, как рыбу динамитом. А все остальные только балуются.

Трудно сказать, много ли потерял тот, у кого восприятие не настроено на именно этот ритмический рисунок. И кто точнее и адекватнее слышит музыку — тот, у которого оно настроено, или посторонний? И вообще, нужно ли стремиться к программированию себя парой специфических ритмов, или же этого следует избегать? Впрочем, это искусственные вопросы, тут выбора нет, это происходит как-то само собой.

Продюсер Kode 9 на вопрос, что такое дабстеп, ответил: бас и пространство, под пространством имея в виду крайний минимализм и гулкость, напряженность разреженности.