Александр Флоря - Русская стилистика - 1 (Фонетика, Графика, Орфография, Пунктуация)

- КРоза? - повторил мистер Грюджиус.

- Я хотел сказать Киска, но передумал. Не говорила ли она вам о Ландлесах?

- Нет, - сказал мистер Грюджиус. - Что такое Ландлесы? Имение? Вилла? Ферма?

- Брат и сестра. Сестра учится в Женской Обители и очень подружилась с К...

- КРозой, - подсказал мистер Грюджиус с совершенно неподвижным лицом.

Ч. Диккенс. Тайна Эдвина Друда. Перевод О.П. Холмской.

Если бы слово "КРоза" выглядело более привычно - "Кроза", то это не произвело бы эффекта крайней неловкости разговора, малоприятного для обоих его участников. Эдвин мучительно подбирает слова, а мистер Грюджиус опекун Розы Бад, по-отцовски любящий ее и недолюбливающий Эдвина Друда, не собирается ему помочь и усиливает его замешательство:

- КРозой, - подсказал мистер Грюджиус с совершенно неподвижным лицом.

Данный прием можно признать графическим: сама экстравагантная конфигурация слова ярко выделяет его в тексте, орфографическим, т.к. это оформление необычного слова на письме, пунктуационным, поскольку он соответствует интонационному выделению - даже не столько самого слова, сколько данных фонем при произнесении слова*.

Здесь мы попробуем разобраться в этих вопросах.

Графика - т.е. внешний вид букв, их форма, начертание - обладает древней мифопоэтической символикой. Приведем несколько примеров, относящихся к буквам, общим для большинства индоевропейских алфавитов, в том числе кириллицы:

А - символ Божества (глаз Божий);

В - лестница в небо, соединенная с расколотым Мировым яйцом;

С - разрыв круга, вселенского порядка; символ луны;

К - мировая ось, соединенная с двумя лучами (свет, исходящий от мужского начала);

М - объединение трех треугольников, символизирующих мужское и женское начала; а также - волны или горы;

О - Мировое яйцо;

Х - две сущности (мужская и женская), крест, переход из тьмы к свету, перевоплощение и т.п. (Маковский 1999). Но в этой роли кириллические буквы малоупотребимы.

Зато внешний вид букв нередко обыгрывается в детской или экспериментальной поэзии - например, у Л. Лосева (примеры из этого автора взяты у Л.В. Зубовой - Зубова 1998: 8):

М-М-М-М-М-М - кирпичный скалозуб

под деснами под цвет мясного фарша (...)

М-М-М-М-М-М - кремлевская стена,

морока и московское мычанье.

В этой цитате выразительным значением обладает единство формы букв и соответствующего им звука.

Комбинация из трех букв М, в силу своей гармоничности, оказывается идеальной эмблемой. И дело не только в скандально известной "МММ".

Кстати, приведем здесь не лишенную остроумия пародию из студенческого капустника 1994 г. Итак, на фоне туманного лондонского пейзажа возникают три джентльмена.

Первый

Я - Чарлз Огастес Милвертон - король шантажа.

Второй

Я - полковник Себастьян Моран - король киллеров.

Третий

Я - профессор Мориарти - Наполеон...

Остальные двое с подозрением смотрят на него

... лондонского преступного мира.

Голос за сценой

Милвертон - Моран - Мориарти. А/О "МММ".

Но у сочетания "МММ" есть и другие смыслы. С.М. Эйзенштейн задумывал эксцентрическую комедию под таким названием (по имени главного героя Максима Максимовича Максима). Французские студенты в 1968 г. выходили на демонстрации с транспарантами "МММ" - это означало: "Маркс - Мао Маркузе".

В следующем сравнении уже упомянутого Л. Лосева:

Кривые карлицы нашей кириллицы

Жуковатые буквы ж, х

тоже обыгрывается единство внешнего вида и звучания букв, с учетом слова, которое начинается с одной из них - жуковатые.

Такие комплексные использования букв, когда учитываются и внешний вид, и звучание, и слова, начинающиеся с них, и даже символика или возникающее в контексте образное значение, нередко встречаются в литературе. Напр., А. Вознесенский в стихотворении "Тарковский на воротах" рассказывает, как тринадцатилетний Андрей Тарковский - будущий кинорежиссер - играл в футбол с блатными, которые превратили игру в "расстрел" интеллигентного подростка в белом свитере, срывая на нем злобу

за то, что дороги в стране развезло,

что в пьяном зачат грехе,

что, мяч ожидая,

вратарь назло

стоит к тебе буквой "х" (...)

И бывшие белые ноги и руки

летят, как андреевский крест.

Буква "х" возникла, конечно, из позы малолетнего вратаря, расставившего руки и ноги, но здесь возникает и ассоциация со словом, начинающимся с той же буквы. Излишне уточнять, что это за слово - им, собственно, и обозначается в кириллице данная буква. Это знак вызова, перерастающий в андреевский крест, т.е. косой крест, на котором был распят апостол Андрей. (Кстати, кириллическое название буквы "Х", по недоразумению считающееся матерным, на самом деле означает всё тот же крест: срав. похерить - перечеркнуть крестообразно, поставить крест на чем-то). Для данного примера также имеет значение и вульгарное произношение данной буквы в структуре микротекста - стоит к тебе буквой "хе".

В начале 1980-х гг. была популярна повесть Вознесенского "О". "О" это черная дыра, залетевшая к Вознесенскому и вступившая с ним в контакт. В повести О - синтетический образ: в него входят и черная дыра, и круг, и буква, и нуль и др.

В заключение приведем еще один пример: перед наступлением Нового (1929) Года трое обсуждают, как лучше расставлять столы

(Милиционер Кукин, бывший вышибала ресторана "Бристоль"):

- В "Бристоле", бывало, столы скобой собирали.

- Вы хотите сказать, "покоем"? - вмешался транзитный инспектор. Буквой П? (...) (курсив наш - А.Ф.)

- Лучше сказать - каре, - Стефан Иванович (бывший полковой адъютант А.Ф.) гвардейски щелкнул каблуками.

С.П. Антонов. Овраги

В данном случае для микротекста существенны и синонимы, и употребление буквы в роли графической иллюстрации (схемы размещения предметов), а также архаичное название буквы П - покой: в контексте этого фрагмента оно воспринимается как рудимент "старого мира" в новых, советских, реалиях.

Графика - элемент, не безразличный по отношению к содержанию текста. Например, в подарочном или юбилейном издании произведения древнерусской литературы или даже авторов ХХ в. (А.М. Ремизова, Н.А. Клюева) может использоваться кириллица, стилизованная под славянский полуустав, причем без ятей, юсов и т.п. - если, конечно, не воспроизводится древнерусский подлинник. Можно таким образом оформить оды М.В. Ломоносова или сказки А.С. Пушкина, однако нельзя сделать это с текстами А.Н. Радищева и В.В. Маяковского - из-за антиофициозности одного и футуризма другого.

Во вступлении к этой главе было сказано, что шрифтовые акценты курсив, жирный шрифт, СПЛОШНЫЕ ПРОПИСНЫЕ, петит, р а з р я д к а и др. выделительные средства относятся к сфере пунктуации. Это логично, т.к. все они связаны с интонацией речи, так же, как и обычные пунктуационные знаки запятые, тире, двоеточия и т.д. Однако в этом абзаце шрифтовые акценты не пунктуационны, а именно графичны, потому что здесь они не передают интонационный рисунок фразы, а выполняют иллюстративную функцию: показывают, как в тексте выглядят петит, разрядка, курсив и др.