Виктория Дегтярева - GAYs. Они изменили мир

Он стал работать на заводе по производству радиоприемников, подносил игрокам клюшки на полях для гольфа и, наконец, устроился помощником фотографа, где научился проявлять, печатать, ретушировать. Однажды они с фотографом поехали делать репортаж в женскую тюрьму. У Маре взяли документы, после чего под каким-то предлогом попросили удалиться. На следующий день ему сообщили, что он уволен. Только тогда он догадался, что его мать не уезжала ни в путешествия, ни в деловые поездки, а сидела в тюрьме. Выяснилось, что она всю жизнь была воровкой, и воровала не только потому, что таким образом зарабатывала себе и семье на жизнь, но и потому, что страдала клептоманией. Много позже, когда Маре сам стал зарабатывать столько, что матери уже не нужно было думать о пропитании, она все равно продолжала воровать, и это было причиной их постоянных ссор и размолвок.

Верный мечте стать актером, Маре начал параллельно с работой в фотоателье пытаться поступить в театральные училища. На одном из прослушиваний ему сообщили: «Молодой человек, вам нужно лечиться, вы закончен ный истерик». Эти слова буквально отрезвили его и послужили толчком к серьезным размышлениям. Позже он вспоминал в автобиографии: «Вскоре я понял, что ремесло актера состоит не в том, чтобы пребывать в состоянии гипноза и наслаждаться, как какой-нибудь мазохист, муками своих персонажей, а, при звав на помощь свои чувства, скрытые эмоции, управлять ими, выдавая ровно столько, сколько нужно».

После нескольких неудач с поступлением Маре решил подойти к желаемой профессии с другой стороны – попробовать себя в кино. Он разузнал адрес одного из режиссеров и заявился в гости с просьбой устроить ему прослушивание. Режиссеру, видимо, понравилась внешность юного красавца, и он дал Маре несколько эпизодических ролей в своих фильмах. Дал бы и главную, если бы тот согласился лечь с ним в постель, но Маре отказался. В конце концов он устроился на актерские курсы Шарля Дюллена. У него не было денег, чтобы их оплачивать, поэтому он подрабатывал у Дюллена статистом. Однажды удача по-настоящему ему улыбнулась, летом 1937 года к Дюллену пришла девушка с других курсов: труппа молодых актеров собиралась ставить «Царя Эдипа» по пьесе Жана Кокто, но им не хватало исполнителей мужских ролей. Маре, узнав о предложении, тут же за него ухватился: он уже слышал, что Кокто ставит новую пьесу, и главную роль в ней будет играть актер, имеющий однотипную с Маре внешность. Поэтому надеялся, что Кокто даст ему роль дублера, но не мог найти с автором пьесы никаких контактов. И тут – такая возможность.

На прослушивании Жан так приглянулся Кокто, что тот дал ему главную роль – царя Эдипа. Остальным это не понравилось – все-таки Маре был не из их труппы. Они попросили Кокто поменять решение, и в итоге Жану досталась маленькая роль в хоре, но он все равно был рад, ведь знакомство с Кокто состоялось. Потом, правда, он долгое время не мог решиться попросить заветную роль дублера, пока сам Кокто не подошел к нему и не сказал, что актер, который должен был исполнять главную роль в его новой пьесе, играть не может – из-за контрактов в кино. В итоге Маре получил то, на что даже не смел и надеяться: главную роль рыцаря Галаада в пьесе прославленного драматурга.

Три раза он приходил на прослушивание пьесы к Кокто домой – точнее, в отель «Кастилия», где тот тогда жил; и каждый раз опасался, что повторится история с режиссером, требовавшим за главные роли интимных услуг. Но опасения его не оправдываются – Кокто не требует от него ничего сверх актерской игры. Прошла премьера «Царя Эдипа» – не слишком удачно, несмотря на хорошую игру молодежной труппы: спектакль был, как и многие другие постановки Кокто, слишком смелым и новаторским, чтобы публика сразу его приняла. После этого Кокто исчезает на два месяца – Маре уже начал переживать за судьбу своей роли Галаада. И тут – телефонный звонок. «Приходите немедленно, произошла катастрофа!» Маре прибежал в отель, боясь, что спектакль, в котором он должен играть, отменили или роль пришлось отдать кому-то другому. Но катастрофа заключалась совсем в другом. «Катастрофа… Я люблю вас», – признается ему Кокто. Маре оказывается перед серьезным выбором. Он уважал Кокто и восхищался им – но не любил. Однако ему очень хотелось сделать карьеру. К тому же ситуация была совсем не такая, как с тем режиссером, – в этом случае, соглашаясь на роль возлюбленного, он понимал, что может подарить счастье великому человеку. И он солгал – сказал, что тоже любит. Впрочем, играть роль ему пришлось недолго: «Каждый, кто приближался к Жану, не мог его не полюбить», – напишет он позже.

Невозможно переоценить роль, которую Кокто сыграл в жизни Маре. Причем не только в его актерской карьере. Маре на тот момент был человеком малообразованным: в школе серьезно не занимался, а в шестнадцать лет и вовсе перестал учиться. Кокто же был гением, причем в самых разных областях: выдающийся поэт, писатель, драматург, художник, режиссер, декоратор, – он ошеломлял Францию новаторством и яркостью своего творчества еще со времен первых дягилевских сезонов, когда Сергей Дягилев попросил его:

«Жан, удиви меня». Кроме того, это был разносторонне развитый, очень эрудированный и начитанный человек, который знал обо всем на свете, а если чего не знал, мог мгновенно овладеть новой информацией. Маре в автобиографии вспоминает один связанный с этим эпизод: они как-то поехали на гастроли в Турцию, о которой Кокто знал так мало, что спросил, почему они едут в Стамбул, а не в Константинополь. Но во время первого же своего выступления перед турецкой аудиторией он так пора зил всех объемом своих знаний о турецких обычаях, культуре, системе образования, что ему устроили бешеную овацию. Когда изумленный Маре спросил, откуда тот взял все эти сведения, Кокто ответил, что успел с утра посетить местную библиотеку.

И вот такой человек берет под свое покровительство начинающего актера. «Благодаря ему я открывал красоты, о которых даже не подозревал, которых сам никогда бы не заметил. <���…> Его восхищение всем прекрасным, необычным так много мне дало! и при этом ни разу он не пытался преподать мне урок. Я мог смело задавать ему вопросы, выдающие мою ужасную необразованность. Он отвечал на них терпеливо, без удивления. Я был счастлив». Чутко и ненавязчиво руководил Кокто расширением кругозора своего возлюбленного Жанно, давал ему читать свои любимые книги, помогал раскрыться его актерскому дарованию.