Виктория Дегтярева - GAYs. Они изменили мир

В самом начале их знакомства, которое состоялось еще до его женитьбы, Чайковский попросил у фон Мекк в долг три тысячи рублей, после чего она сама предложила ему безвозмездно выплачивать по шесть тысяч ежегодно, чтобы давать возможность беспрепятственно творить. Также она постоянно приглашала его пожить в своих многочисленных особняках и усадьбах в России и за границей в ее отсутствие, чем он с удовольствием пользовался. Зачастую они жили буквально в версте друг от друга и даже пару раз случайно увиделись, но мельком, и в разговор не вступили. Благодаря фон Мекк у Чайковского появилась возможность оставить преподавательский пост в Московской консерватории и много путешествовать за границей, где он становился все более известен.

В эти годы бродяжничества он пишет Четвертую симфонию, посвятив ее фон Мекк, оперы «Орлеанская дева» и «Мазепа». В 1890 году общение с Надеждой Филаретовной резко оборвалось по ее инициативе. Она написала Чайковскому письмо, в котором объяснила, что ее финансовое состояние пошатнулось, поэтому она больше не может выплачивать ему ежегодное пособие, он ответил, что это вовсе не препятствие для их дальнейшего общения, но отклика так и не получил. Пытался выяснить причины молчания фон Мекк, в том числе через ее сына, который к тому времени женился на одной из его племянниц, – но тщетно. Причины эти точно не известны и по сей день. Одни исследователи выдвигают версию, что Надежда Филаретовна узнала о гомосексуальности композитора, другие – что ее шантажировал ее зять, заставив прекратить финансирование и переписку. Чайковский был очень расстроен разрывом этой многолетней дружбы и даже на смертном одре несколько раз вспомнил фон Мекк, бормоча в предсмертном бреду: «Проклятая!»

В конце восьмидесятых, после длительного периода неприкаянности и бесконечных переездов с места на место, Петр Ильич обосновывается в приглянувшемся ему подмосковном Клину, где снимает дома – то в близлежащих деревеньках, то в самом городе. Там, на фоне милой его сердцу среднерусской природы, композитору исключительно хорошо и душевно творилось. К тому же он возвращается к активной общественно-музыкальной деятельности и даже, преодолев свой страх перед скоплениями людей, начал дирижировать собственными произведениями. В этот период он уже очень знаменит – в России, Европе и Америке. После концертов ему оглушительно аплодируют, носят на руках, засыпают цветами и лавровыми венками. Один за другим на рубеже 1880–1890-х проходят концертные турне, в том числе в 1891-м с триумфом была покорена Америка, и пишутся шедевры: «Чародейка», «Спящая красавица», «Пиковая дама», «Иоланта», «Щелкунчик». Композитор стал вхож не только в творческие круги, но и в великосветское общество; водил знакомство с великими князьями, а царь Александр III был большим поклонником его музыки и даже назначил ему пенсию в три тысячи рублей.

Лебединой песней Чайковского стала Шестая симфония, которую сам он называл программной, считая, что она в полной мере выражает его душу и саму суть его творчества, а Модест предложил назвать «Патетической». Симфония была посвящена Владимиру Давыдову, или, как его называли близкие, Бобу, сыну сестры Саши, и раскрывала всю глубину чувств композитора к юноше.

Из всех племянников Боб с самого рождения был любимчиком Петра Ильича, а по мере его взросления к родственным чувствам все более примешивались и иные, более пылкие и страстные. «Все время, когда я не работаю или не прогуливаюсь (а во время прогулок мой мозг тоже работает), я начинаю тосковать по Бобу и чувствовать себя одиноким. Я даже страшусь того, как я его люблю», – писал он в дневнике в 1884 году, когда Бобу было тринадцать лет. «Боб! Я обожаю тебя! Помнишь, я говорил тебе, что не столько наслаждаюсь твоим лицезрением, сколько страдаю, когда лишаюсь тебя? Но на чужбине, имея в виду бесконечное количество дней без тебя, чувствую особенно всю значительность моей любви к тебе», – это уже самому Бобу в письме из Америки в 1891-м.

Племянник подрос, окончил то же самое училище правоведения, что и дядюшка, и частенько приезжал к Петру Ильичу погостить. В последний год жизни тот перебрался в Петербург – не в последнюю очередь для того, чтобы быть ближе к обожаемому им Бобу. Премьера Шестой симфонии, которой Чайковский дирижировал лично, состоялась 16 октября 1893 года, за девять дней до смерти композитора. Симфония была встречена публикой весьма осторожно, без восторга – только после того, как Чайковский умер, этот шедевр был оценен в полной мере.

Относительно причины смерти Петра Чайковского до сих пор ведутся ожесточенные споры. Существует официальная версия, что он умер от холеры, после того как выпил в ресторане стакан некипяченой воды. И другая – что он покончил с собой, отравившись мышьяком по приговору суда чести выпускников училища правоведения. Согласно этой версии, шталмейстер Александра III Стенбок-Фермор узнал о скандальной связи композитора с его несовершеннолетним племянником и написал письмо гос ударю, которое попало в руки Николаю Якоби – однокласснику Чайковского по училищу и главному прокурору Сената. Тот собрал других одноклассников на суд чести, который заставил композитора покончить с собой, чтобы избежать скандала; а с помощью врачей отравление от мышьяка замаскировали под смерть от холеры. Версия эта весьма популярна, особенно на Западе, но придерживаются ее далеко не все – есть исследователи жизни Чайковского, которые весьма аргументированно ее опровергают. В общем, понятно, что доказать на сто процентов ни ту, ни другую версию невозможно, да и так ли это необходимо? Ведь главное, что осталось потомкам от великого композитора, – это не скандалы, связанные с его личной жизнью, а его бессмертная музыка.

В фильме «Париж, я люблю тебя» есть эпизод, в котором девушка с горящими глазами тащит своего недовольного жениха по кладбищу Пер-Лашез, пока не доходит до могилы Уайльда. «Оскар Уайльд? – недоуменно спрашивает жених. – Почему ты искала именно его могилу?» «Он меня смешит», – отвечает девушка. И в этом, наверное, один из главных секретов непреходящей популярности Уайльда: ему до сих пор великолепно удается смешить. А также развлекать, восхищать, поражать, завораживать, озадачивать, смущать, возмущать и вызывать множество других эмоций. Вот чего он точно не делает – так это не оставляет равнодушным. Король Жизни, Принц Парадокс, блистательный интеллектуал, эстет, писатель, поэт, драматург, сказочник, эссеист, остроумец, он изведал в своей жизни как головокружительный взлет, так и чудовищное падение. Без этой знаковой фигуры невозможно представить себе викторианскую Англию, весь XIX век, да и вообще всемирную историю.