Казимир Малевич - Том 5. Произведения разных лет

[Здесь в России] развязались узлы старой скрытой мудрости, которая оказалась старой изжеванной паклей времени.

[Здесь] утонченная культура сожгла свой разум искусства. [Здесь] как о гранит стальные зубила сломали острие.

Так сломили воины свои копия.

[Здесь] социализм осветил миру свою свободу, и [здесь] Искусство пало перед ликом Творчества.

[Здесь] уход в беспредметный Супрематизм, разломив мир вещей, начертит новые системы 17 .

Мы, супрематисты, подымаем флаги цветов как огонь времени, идем за пределы новых очертаний 18 .

Несите разверстанные лица, врождаясь во флаги цветов, чтобы в новом коснуться мира систем бесцветия 19 .

К. Малевич

1918 года Июня 15

Да будет беспредметный Супрематический Мир явлений.

Распыленные вещи Кубизма системой утеряли свои элементы

Цветное квадратное сечение цветовой массы родит в сознании многих индивидуальностей стремление к беспредметности.

На всех углах распластаны спины 20 силою Супрематизма законов лежат в трепете вырывающихся мышц.

Крики голоса, топанье ног, корчась, горло бросает в черепа людей иного уклада свои особенные вычурности.

Мы, Супрематисты, бросившие новый закон в пространство строений, стройность глыб, в бесконечном движении рассекая грудь пространства, в одно и то же время вырвались из бега.

Цвет сечений — закон обеспеченности знака — наше отличие от всего беспредметного ложно-Супрематических чисел 21 .

Теперь на каждом перекрестке спины <���так!> эстетно расписанный холст розо<���во>-сиреневых парфюмерных расцветов, как женские кальсоны и корсеты, лифчики, <���этими холстами> показана нутрь перебежавших <���в новое искусство> художников из старо-поношенных живописаний.

Во флаг направления внося под маской цвета бездарных линий индивидуализм 22 .

За нами слышен топот бега, {поступь когорты} художников, облипая упруго<���й> систем<���ой> новых супремативных конструкций 23 .

Искалеченные касанием, распластаны, лежат среди поха<���б>ных подмостков кофеен, театров.

Мы увенчаны сознанием новых интуитивных сечений, переходи<���м> к новым знакам реальных явлений.

Смерть нам и вещам едины в матери<���и> клинописаний 24 . Мир материи исчезает, деленный пространством.

Мы деления делим новый путь хода, оставляя синюю шапку неба как крышку черепа старого мира.

Мир, мы проповедуем, будет раскрашен в бесцветие — безумный огонь цветомет горящих цветов среди купола мозга явит окраску вещей, будучи знаком новых укладов.

Но я среди неисчислимых коридоров разума под напором кипящих сил уже вижу по-за цветовым миром новый образ.

Горло как змий в дугообразных изгибах — вырывается из тела в пространство, умчит голоса новых пунктиров, стонет трубою среди бездн.

В круговороте поясов мгновений спустится в белый центр цвета интуиция новых чисел итогов.

Суммы без веса, объема и цвета лягут основой первых преобразований.

По мере упорядочения Социалистического уклада жизни равномерно начинает выступать жизнь Искусства.

Нам, защитникам новых идей в Искусстве, выдержавшим борьбу с общественным бездарным интеллигентско-мещанским взглядом на Искусство, приходится вновь выходить на трибуну и встретить своих врагов.

Главные вожди, представители высшей Интеллигенции, аристократии, замолкли, они не пойдут работать в Пролеткульты, они слишком велики и тонки, а печатные простыни их газет умерщвлены.

Но они оставили огромное наследие, расплодив академистов, которые представляют из себя старую рваную подкладку [смесь интеллигента и приказчика, обучившегося за прилавком среди разных покупателей.

Эти — бездарные, ибо тех, даровитых авторитет<���ов, уже> нет.] Они возомнили, что народу нужны они и их академическое Искусство, и, увидя среди рабочих рисующего пейзажик, иллюстрирующе<���го> анекдот, удивляются ложно и еще дальше вводят в заблуждение 1 .

Это лже-художники, а Социалисты, окружающие их, начинают всё больше и больше противостоять новому Искусству-творчеству, агитируют в<���о> множестве издающихся журналов <���за> то, что необходимо искоренить.

Пусть мне скажут, что нового и какая разница между всеми <���новыми журналами с их> рисунками, взглядами, обложками, шрифтом и критикой <���и> «Синим журналом», «Нивой», «Огоньком» (царство небесное им).

Никакой.

Я бы добавил, что они еще хуже, ибо в них неправдиво<���е>, недобросовестное отношение (неискреннее).

К рисующему рабочему относятся как <���к> ребенку, нарисовавшему лошадку в 3-летнем возрасте, папа и мама всем кричат о таланте, а здесь же недопустимо это.

Здесь нужна серьезная работа и серьезное отношение.

Перед нами человек, который не улыбается.

Нет той обезьяньей улыбки, которая лежит еще на лицах многих.

Но вот что, товарищи Социалисты, не согласитесь ли со мною, что все, ныне работающие в пролеткультах Искусств, <���— академисты, поскольку> до мозга тела их внедрена та академическая анекдотическая <���система,> которая обслуживала главным образом буржуазную интеллигенцию и дворцы

Разве в снимочках пролеткультских не видна эта зара<���за>, разве в них нет той тенденции и стремления дать копии, дать протокол обыденной сутолоки жизни?

Возьмите журнал «Пламя», <���который> начал помещать Сезанна работы 2 и съехал до Бродского 3 , а через неделю <���там появился> Горюшкин-Сорокопудов 4 , потом Ежекевич из «Нивы» 5 .

Так постепенно перейдет все из «Огонька», «Синего журнала», «Родины» и т. д.

Это все делается теми, кто вообразил себя бунтарем, новатором, революционером и {теми}, которые смотрят на пролетариат как <���на> меньшее от себя <���существо>, учат, показывают.

Но учить и показывать можно, но «как» только

Разве, насаждая образцы Бродскими (ради того, что фабрики написаны), не есть воспитание старо<���го?>

Но нет нигде ни слова за новое, боятся нового, боятся, ибо надо много работы, чтобы понять, а раз <3 слв. нрзб.> Искусство нужно понимать, то оно упадочное, буржуазное.

Бродский понятен, <���у него написана> труба, видно, что фабрика, ну значит, пролетарское <���искусство>.

Новому народу новое.

Новый стиль домов, долой грек<���ов>.

Новые дороги, новые познания.

Новая музыка, поэзия, театр.

Нам не нужно шаблоном прежнего устанавливать сегодняшнее.

Вот все <���те> подмостки, <���где> мы должны очистить себя, чтобы свежими, грубыми, угловаты<���ми> начать новую культуру, да такую, чтобы она ни одним ребром не коснулась старого.