Лев Анисов - Александр Иванов

В Риме известие о внезапной кончине государя художникам принес И. К. Макаров. «Сидели мы в траттории Бель Арте, — вспоминал художник А. Боголюбов, — и И. К. Макаров принес эту потрясающую новость. Война уже кипела в Крыму. Нас все били. Да, били, хотя товарищи севастопольцы геройски держались в своих окопах. Побежали в церковь посольскую и целую неделю ходили на панихиды. Кн. Григорий Волконский, наш попечитель, привел нас к присяге, и долго мы бродили по Риму, как ошпаренные, замолкли песни на улицах, где мы, не стесняясь, со свистом и гиканьем певали „Вниз по матушке по Волге“ или „Комаринскую…“»

Буткевич Т. Жизнь Господа нашего Иисуса Христа. СПб., 1887. Предисловие к первому изданию.

Единоначалие — религия, признающая только одного Бога.

Автор, по-видимому, имеет в виду фарисеев — ревнителей религиозного национального учения, так называемых «законников», пользовавшихся большим влиянием у израильского народа, и саддукеев, основу религиозного мировоззрения которых составляла Тора — единственная книга, авторитет которой они полностью признавали. Среда фарисеев была неоднородна. Фарисеем был Савл из Торса, ставший апостолом Павлом. Первые ученики Иисуса Христа в основном были из числа иудеев.

Сеченов И. М. Автобиографические записки. М., 1952. С. 128–134. Будущий ученый познакомился с А. А. Ивановым в Риме в 1857 году. «Узнав, что я немного маракую по-английски, — вспоминал И. М. Сеченов, — он убедительно просил меня просмотреть эту книгу и помочь ему сличить показания относительно размеров стен и внутреннего устройства храма с данными других источников, по которым он уже начал вычерчивать план храма. Я, разумеется, с радостью согласился, и дело устроилось следующим образом: несколько раз в неделю я приходил в его квартиру, читал ему английскую книгу по-русски, а он, сидя за начерченным планом с циркулем в руке, то сверял размеры, то вносил казавшееся ему нужным в свою записную книжку. Если бы я не прерывал самовольно по временам чтения, чтобы покурить и сказать несколько слов, относящихся к делу, то старик, наверное, оставлял бы меня читать без передыху часы, — так увлекался он работой, продолжавшейся, обыкновенно, вплоть до обеденного времени…»

Машковцев Н. Г. Творческий путь Александра Иванова // Аполлон. 1916. № 6, 7. С. 39.

Да, синьор (итал.).

Тот самый гравер, который, по предположению М. В. Алпатова, сделал рисунок к заключительной, «немой» сцене пьесы Н. В. Гоголя «Ревизор». Здесь же отметим, рисунок этот, довольно неряшливый в построении перспективы, никак не мог быть сделан требовательным к своей работе А. Ивановым, как утверждают современные, талантливые исследователи творчества Н. В. Гоголя, В. Воропаев и И. Виноградов. Документального подтверждения их версии нам обнаружить не удалось.

Боголюбов А. П. Записки моряка-художника // Волга. 1996. № 2, 3. С. 51–63.

Некрасова Е. С. Н. В. Гоголь и Иванов. Их взаимные отношения // Вестник Европы. 1993. № 12. С. 615.

Алпатов М. В. Граф Ф. П. Толстой. Дневник. Т. 2. С. 38.

1847-го.

Отметим несоответствие текста письма А. Иванова, приводимого А. И. Герценом, с текстом, опубликованным М. Боткиным. У А. Иванова (см. Боткин М. С. 289): «…они и в 1848 и 49 годах, когда во главе стоящая партия грозилась разрушить до основания церкви, думали, как бы получить для церквей выгодные новые заказы. — Такое противоречие рождает [во мне) самый любопытный вопрос. Как думает об этом сам Маццини <���Мадзини>? Почему и просил бы вас покорно свести меня с ним во время пребывания моего в Лондоне…»

Сведений о таком предложении не сохранилось.

Герцен А. И. Иванов (1858) // Собр. соч. в 30 т. М., 1958. Т. 13. С. 327, 328.

Письмо от 16/27 сентября 1858 года. Алпатов М. В. Т. 2. С. 309.

Иванов А. А. Доклад президенту Академии художеств великой княгине Марии Николаевне, подготовленный для князя Г. П. Волконского. Май 1857 года. С. 393.

Ковалевский П. М. Об Иванове и его картине // Отечественные записки. 1859. № 3. Отд. 1. С. 131.

цит по: Зуммер В. М. Проблематика художественного стиля А. Иванова. С. 95.

Цит. по: Боткин М. П. С. XXI–XXII.

О болезненном состоянии А. А. Иванова, его недоверчивости и в то же время доброжелательности писали и другие лица. Тургенев так характеризовал художника: «Долгое разобщение с людьми, уединенное житье с самим собою, с одной и той же постоянной, неизменной мыслью, наложило на Иванова особую печать; в нем было что-то мистическое и детское, мудрое и забавное, все в одно и то же время; что-то чистое, искреннее и скрытное, даже хитрое. С первого взгляда все существо его казалось проникнуто какою-то недоверчивостью, какою-то суровой, то заискивающей робостью; но когда он привыкал к вам, — а это происходило довольно скоро, — его мягкая душа так и раскрывалась» (Тургенев И. С. Сочинения. Т. XIV. С. 87. См. также: Ковалевский П. М. Стихи и воспоминания. СПб., 1912. С. 227–229).

Панаева А. Я. (Головачева). Воспоминания. М.: Правда, 1986. С. 216.

Важна прежде всего красота (фр.).

См.: Железнов М. И. Братья Ивановы. Воспоминания // Живописное обозрение. 1899. № 2. С. 40.

Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем. Письма. В 13 т. М.; Л., 1961. Т. 3. С. 158.

«Всем известно, — писал А. П. Боголюбов, — что натура Ивана Сергеевича была сильно впечатлительная и даже с подчинением тому человеку, в которого он уверует… Таким был около него много лет Луи Виардо, умный и глубокий изучатель двух школ, по преимуществу староиспанской и голландской. Благодаря своему знанию, Виардо собрал у себя почти задаром весьма почтенную коллекцию, посещая постоянно Отель Друо, куда часто хаживал с женою и Иваном Сергеевичем. В это время Тургенев был любителем только древних картин, и я у него видел картины Ван Гойена, Тербурга, Мейериса, Теньера и других. Но вскоре он их разлюбил, и они незаметно сменились Руссо, Добиньи, Харламовым, Коро и другими мастерами школы 30-х годов. Тут Иван Сергеевич подчинился моде. Не раз случалось бывать мне с ним и Виардо в парижских салонах. И здесь-то я убедился, что Тургенев никогда не смотрел своими глазами, но всегда приглядывался к мнению Виардо и публики».

«Насколько сильно современное политическое движение занимало А. Иванова, начиная с 1847 и 1848 года, доказывают его письма и записные книжки этого времени», — такое примечание к приведенным строкам воспоминаний И. С. Тургенева сделал М. П. Боткин.