Владимир Кричевский - Идеальный дизайн. Книга без картинок, но с примечаниями

(5) Не говоря о дизайне, архитектуре, «актуальном» искусстве, евро - повсюду: в китайских «тряпках», речевых интонациях, общепите, леденцах, политкорректности, праздновании чужих праздников (за отсутствием своих?), надписях на майках, граффити, публичных ужимках, клипах, торжественных церемониалах, конструкциях типа «Акопов Дизайн» (вместо «Дизайн Акопова»), о-кеях, победных V из двух пальцев, позах фотомоделей, цветах, ёлочных игрушках и, наконец - конца этому не видно - в «дедах морозах», облачённых в неестественно короткие полушубки.

Однажды на концерте, посвященном юбилею руководителя симфонического оркестра «Молодая Россия», оркестранты хором спели Happy birthday to you. Слушать было неловко. И ещё один happy birthday: на дне рождения моего юного родственника над столом повесили купленную в «Детском мире» гирлянду из флагов разных стран. Исключая российский.

Колонизация России в разгаре, и, боюсь, многим это либо «по барабану», либо по душе. Но как не хочется верить в национальную неспособность к самостоятельному обустройству, украшению, увеселению собственного быта!

(6) Это и четыре последующих высказывания взяты из книги «23» Александры Саньковой (Москва, «ИндексМаркет», 2010). Собранные в книге интервью – хороший документ нравов и обыкновений отечественного дизайна, во всяком случае московского. Трудно сказать, насколько представителен зрительный ряд книги, но состоит он в основном из посредственных вещей. Среди важных речей в качестве примеров творческой реализации ожидаешь увидеть более интересные работы.

(7) А те, кого мы безрассудно догоняем, и не подозревают, что за ними гонятся - бегут себе и нашего евродизайна не примечают. Мой друг, испанский архитектор, всё же приметил - и наотрез отказался работать в одной московской архитектурной студии. Познакомившись со студийными проектами, он с грустью сказал, что работать в России по западным клише ему неинтересно.

(8) Помня о словотворчестве футуристов, я использую компонент «евро» как бы в роли наречия. Оно производно от мнимого прилагательного «еврый».

(9) Под симптоматичной рубрикой «Прекрасное далёко» журнал «Как» некогда публиковал материалы о зарубежном дизайне. В частности, в 1997 году была статья о Невиле Броуди, на мой взгляд, дутой фигуре. «Броуди сегодня есть легенда, первоисточник, образец для подражания», - так было сказано в «Каке». В нынешнем сегодня Броуди вряд ли уже кому-нибудь нужен - мода на него была жёстко запрограммирована, а потому и прошла. Между тем, судя по нынешнему подзаголовку («Журнал о мировом дизайне»), «Как» полностью переключился на прекрасное далёко.

(10) Что за штука такая - русский не евродизайн? Если оставить в стороне типовую халтуру, его проще всего обнаружить в книге гуманитарного профиля (старая проза, поэзия, «неактуальное» искусство и т.п.). Нередко такая книга делается в квазитрадиционном стиле. На её эклектическом облике сказываются советские «законы» книжного искусства, рецепты позднего Чихольда, представления о «высокой книжности», демонстративные претензии на хороший вкус, приёмы «художественной интерпретации текста», робкие затеи, не выходящие за рамки банальности. Обобщённый образ донести непросто и всё-таки я намекну несколькими штрихами: полный комплект прелестей книжного ордера, маленькая центрированная картинка на переплёте, не совсем грамотная типографика при канонических полях и начальных абзацах без отступов, инициалы, пышные «входы» в книгу. И ещё один характерный штрих: взгляд персоны с портретной иллюстрации будет обращен непременно к середине разворота. Однажды мне попался фотопортрет на фронтисписе, «исправленный» путём насильственного зеркального поворота в требуемую сторону.

(11) Впоследствии название русифицировали: «Портфелио» – словно бы не знали прямого перевода на русский. Если же знали, что это просто «портфель», тогда тем более непонятно, к чему такая неумная затея.

(12) Дизайнер с незавидным упрямством насаждает лицеподобную фигуру из четырёх элементов. Из всех виденных мной вариаций лишь одна показалась остроумной – именно та, на которой с добавлением пятой чёрточки человеческая рожица превратилась в собачью морду.

(13) Немецкий «бренд» на фоне сплошь англизированных уже способен радовать. Ну хоть бы кто-нибудь для разнообразия «оттянулся» на каком-то другом мировом языке - испанском что ли... Кстати, какой язык задействован в логотипе LiniaGrafic! - непонятно.

(14) В надпись coexistence на правах букв встроены символы трёх мировых религий. Вещь подозрительно схожа со столь же банальным плакатом одного небезызвестного поляка. Русский дизайнер для пущей глубокомысленности добавил нечто похожее на небесный фон. Кто у кого содрал - не столь важно. Интересней было бы узнать - зачем.

Было несколько русских «автоплакатов», единообразно спекулирующих на теме мультикультурализма. Излюбленная четырёхкомпонентная рожица позволила другому дизайнеру (см. примечание 12) дать в плакате четыре символа, с добавлением буддийского. В контексте рожицы символ уподобился синяку под глазом.

Отсутствие культурного заказа на живой плакат, как зрелищный, так и, тем более, социально-политический, вынуждает дизайнеров высасывать тему из пальца для своих графических инициатив. А в пальце - одни общие евроместа: от борьбы с курением до прославления гигантов джаза (вослед швейцарцу Трокслеру). Неживому плакату животрепещущая тема решительно не даётся. Непреодолимость закона жанра? (Об этом также в главе «Заказ и дизайн без заказа»).

(15) Афиши Российского академического молодёжного театра, включая даже афишу спектакля «Чеховъ-Gala», бравируют латинскими буквами. Все эти латино-кириллические гибриды, равно как и твёрдые знаки «доброго старого времени», удручали уже при своём появлении лет двадцать пять назад.

(16) Речь идёт об обложке чистой тетради, подаренной мне студенткой на защите дипломных проектов в Британке. Я разрезал тетрадь на две части, когда приступил к работе над «Идеальным дизайном». Получилось два удобных блокнота. Стало быть, вся моя книжка вышла из той тетради. Спасибо, милая N!

(17) Дизайнер Виктор Голубинов специализируется на логотипах. Я попросил его высказаться на тему проникновения латинских букв в русские логотипы. Голубиное предоставил маленькое эссе:

«Как собака метит свою территорию, так и логотип обозначает свой товар, свою собственность, организацию, место происхождения товара, свою территорию, наконец, страну. Но есть разница: животное метит ароматом свои "улицу, фонарь, аптеку", а логотип часто пытается освоить чужие. Чужой бренд, когда лого делается похожим на товарный знак лидера отрасли. Чужой образ, когда дизайнер старается держаться в хвосте сиюминутных, модных, а скорее всего, уже выходящих из моды тенденций, являющихся по сути шаблонами, быстро устоявшимися штампами, но почему-то воспринимающимися авторами, как руководство к действию. Чужой язык, когда отечественная фирма скрывается под обликом заморского или европейского гостя. Все три случая – контрафакт, погоня за модой, подмена языка в фирменном наименовании – по сути некоторая имитация, фантом, обман зрения. Часто злоумышленный, с целью ввести в заблуждение потребителя, но иногда и наивный, бесхитростный. Из всех названных имитаций, последняя - латиница в начертании отечественного фирменного названия – для меня – самый допустимый, заслуживающий снисхождения. Фирма выходит на мировой рынок или только робко надеется на это в будущем. Её право, её успех, её беда, наконец, случай прямого подлога. Падает ли доля вины на дизайнера - сложный вопрос. Да и по духу времени латиница отходит в прошлое, уступая, боюсь, полууставу или уставу. Другие имитации огорчают сильнее».