Владимир Кричевский - Идеальный дизайн. Книга без картинок, но с примечаниями

(34) Самое странное примечание. Сейчас на Западе стали серьёзно осваивать критическое сближение строк в мелкокегельном текстовом наборе. Вряд ли столь пикантный приём войдёт в моду, но не сомневаюсь, что вскоре минимизировать интерлиньяж станет кое-кто и у нас (называется это «учиться и догонять»). Почему-то самим русским, несмотря на футуристический опыт, подобное в голову не приходит: назовите хоть одно отечественное типографическое нововведение!

А ведь для острых формальных исканий нужны всего лишь понимание материала и раскованность.

(35) Давно помышляю о критической статье или лекции на тему крайне неубедительных стилизаций под дцатые годы. Непременные палочный шрифт, красное с чёрным, вертикальные и диагональные строки, «нестрочье» (если про футуризм) -подобное множит число однотипных неудач, но не дотягивает до экзотических странностей и тонкостей революционной графики. Лучший способ освоить эту интереснейшую тему -вообще не стилизовать, а сделать подчёркнуто нейтрально или совсем по-новому.

(36) Пример демонстративного заигрывания с классикой -серийное оформление книг Издательства Артемия Лебедева. Многое как бы по позднему Чихольду, но отнюдь не так «тонкостильно». Вынесенные за левый край набора кавычки и скобки в «Книге про буквы» выглядят как несуразная дань сомнительной норме. Первоиздание «Ководства» убеждает в неуместности просторных полей, большого формата, толстой люксовой бумаги, твёрдых корочек, а также и цветных иллюстраций (они ведь сугубо служебного характера). Книгу актуальных, живых, не связанных друг с другом заметок для компьютерной публики ожидаешь увидеть в более свежей и не столь помпезной форме, скажем, в виде демократичного покетбука. Впрочем, это было бы совсем не по обласканному вниманием издательства Чихольду: «Настоящее искусство начинается там, где есть что-то, кажущееся ненужным, избыточным. Только если на книгу приятно смотреть, если она так прекрасна, что её хочется сразу купить и унести домой, то мы можем говорить о настоящем произведении книжного искусства» (Ян Чихольд. Облик книги. Москва, ИЗДАЛ, 2009).

(37) Учиться и «подпитываться» не грех всегда, но только не по случаю конкретной работы. В обращении к «рафасованному» по жанрам, темам и мотивам опыту есть, однако, один смысл: не повториться, окунаясь в море повторений.

(38) На моём столе - декларация дизайна без внешнего заказа. Один дизайнер любезно преподнёс мне самодельный альбомчик собственных работ. Судить о работах не берусь - они сугубо личные и не в меру эпатажные. Для поддержания моего скепсиса важно следующее: добрая половина представленных плакатов и логотипов - на английском, все комментарии и колонэлементы на нём же. Вдобавок каждая страничка сопровождена озорной надписью: «Hello! I'm from Russia. There's no design here !». Нет ли в этих словах тайной гордости за страну, которая открывает необозримый простор для «автодизайна»?

(39) Примечание дизайнера Рустама Габбасова. Его взгляд на происходящее, не в пример моему, вовсе не мрачный:

«"Бесплакатье" в городской среде не связано с кризисом этого прославленного двадцатым веком жанра графического дизайна. Плакат не забыт, он сделал своё дело и находится на заслуженном отдыхе. Так жанр сонета сейчас не вхож в поэтическую картину мира, но это не означает, что сонет мертв: в руках искусного версификатора он может неожиданно блеснуть и привлечь наше внимание. Поэтической аналогией я готов воспользоваться и для защиты студенческих плакатных акций: "под конструктивизм", "под Уве Леша", "под экологию". Всё это – полезные упражнения, изучение жанра и, если угодно, искусственное поддержание жизни плаката в эпоху победившего интернета. Да, его голос неслышен, полностью заглушённый графической деятельностью дизайнеров в сети, но кто знает, где можно вернуться к плакату и целый жанр обратить в приём?

Мой скромный опыт последних лет показывает, что в самых разнообразных ситуациях. Несколько заказов из крупных корпораций были связаны с плакатом в его прямом назначении: донести информацию, задержав зрителя на несколько мгновений. На мой вопрос, почему сотрудников нельзя проинформировать по корпоративной почте (интранету), заказчик ответил, что люди игнорируют такие письма, как бы красочно они ни были составлены, и он настаивает на "производственном плакате", разосланном по всем филиалам корпорации.

География производственного (назову его лучше корпоративным) плаката ограничена в прямом смысле стенами компании, а потому он скрыт от глаз широкой публики, и в этом его любопытное свойство. Ещё одна заметная черта - он не подчиняется деспотичным правилам брендбука, ведь и заказчик, и дизайнер понимают, что иначе плакат будет просто незаметным пятном на стене, отпечатанным в фирменной цветовой гамме (рядовой сотрудник, мягко говоря, успевает "насладиться" ею в течение рабочего дня: вывеска, визитка, сайт, папка для бумаг, ручка, "обои" для рабочего стола компьютера, и так далее).

Темы корпоративного плаката разнообразны: поздравление от сотрудников по случаю рождения дочери у начальника, приглашение на лекции специалистов (технарей) для управляющего персонала (гуманитариев), вновь поздравление, но на этот раз с юбилеем... На таком плакате можно прочесть часть жизни большой и сложной компании с её проблемами, событиями и, главное, затейливым и не всегда правильным языком, который то балансирует на грани невыносимого канцелярита, то играет в искреннее и наивное послание. Понять этот язык и подать сообщение в человеческом виде — задача не менее важная и интересная, чем, собственно, поиск графического решения корпоративного плаката».

(40) В интернете мне попался плакат плакатной акции «Род-ченко 120». Он так и просится на маленькую негативную рецензию. Надпись во весь лист - конечно, латинскими буквами и палочным прописным шрифтом. Она разбита на три строки по три буквы в каждой: «ROD-CHE-NKO». Неверный перенос - плата за желание заполнить лист целиком и любой ценой извлечь из имени юбилейную цифру 120. Вожделенная цифра не без труда вычитывается в правом вертикальном ряду. Для этого D препарировано, вместо прописной Е взята строчная с варварски вырезанным из неё кусочком (догадайтесь каким), только буква O, вот везение, удачно сошла за ноль. Очередная грубая натяжка, и к чему она? (Сколько можно выискивать цифру 65 в слове «Победа»?)

Автор проигнорировал три естественных возможности в рамках своей же банальной задумки. Первая - отказ от вымученной цифры. Вторая - надпись на родном языке с правильным переносом («Род-чен-ко») и живым концевым пробелом в третьей строке. Третья - иностранная надпись с правильным переносом: «Rod-chen-ko». В этом случае на листе (он мог бы с успехом стать горизонтальным) возникла бы ритмически выгодная комбинация из трёх строк: трёх-, четырёх-и двухбуквенной.