Татьяна Маврина - Цвет ликующий

«Друг детства потому остается вашим другом, что вас он уже не видит. А может, никогда не видел. Вы были для него лишь частичка обстановки чудесного, впервые открывающегося мира. А дружба — неожиданной находкой, которую он должен подарить кому-нибудь в знак благодарности…»

«…и пересмешник в зарослях мирта надрывно вещал о непререкаемой красоте и справедливости Вселенной…»

8.1.69. Пришел в 6 часов Мямлин Игорь Гаврилович, восторженно снимал нас, 30 снимков. Вчера Анимаиса принесла «Лубок» Овсянникова — дрянь вопиющая. Крупно сняты фрагменты — чтобы мы видели, как хорошо сработал печатный станок и рисовали на камне через кальку литографы! Всех побил!

16.1.69. Приходила Галина Алексеевна Воронкова, кажется, отбирать для открыток. Дожила до того момента, когда мои картинки нравятся. Надо делать что-то другое, что не нравится никому.

31.1.69. В Третьяковке выставка приобретений. Сначала иконы собрания Корина, потом свои. От Корина взяли лучшее. Но я бы и еще кое-что взяла. Очень хороши у него «Похвала Божьей матери» и «Сретенье», особенно первая, болотно-зеленого колорита, охряного, чуть золота. Я думаю, ему было очень жаль с ней расставаться, когда он умирал, что-то дивное по нежности. Встретила Стацинского с Ю. Кр., называют Н. В. — «дедом», я им сделала выговор за это. Дела его неважны. Работы нет.

4.3.69. Ездили на выставку Кустодиева в Академию художеств, там рисунок Н. В. к Витушишникову подписан «Кустодиев 1906 г.»!!! Выставка большая, скучная. Привезли отовсюду массу хлама. Хороша картина «Извозчики» — сочная, цветная, бледные аккуратные два базара хороши сказкой, «Купчиха с кошкой» хоть и зализанная, но интересная. Хорошие театральные декорации к «Левше». Вот и все. Художник иногда громыхающий, но чаще ползущий.

Потом поехали на маленькую выставку на Кузнецкий, 11, из частных собраний. Б. Григорьев и Судейкин. Судейкин очаровал неожиданной очень красивой нежностью, цветением, волшебствами. Б. Григорьев сначала ему подражает, но грубо, а потом делается сам собой, жесткий, эротично грубый. Остался в памяти Судейкин.

15.3.69. Были в гостях у Дорошей. В доме все патологически прибрано, а на письменном столе еще и эстетическое крохоборство, не напоказ, а для себя. Книги блистают целлофановыми суперами. Куда нам с нашим хламом. А журналист напишет одинаково.

16.3.69. Разбираюсь и пощадила то, что хотела выкинуть. Может, зря. Очень всего много. Это с детства у меня всего много. Мыслей, вещей. Лекарств, кремов, трикотажных кофт.

15.4.69. Получила тираж «Азбуки». Хорошо напечатали.

27.4.69. Никуда не едем. Как длинен день! Лежу, и из меня, как метлой, выметает все, что называется «жизнь». Сейчас это в основном работа. Осталась Истра, луга, только это и вспоминается. Думать больно, говорить больно. Равеля слушать невыносимо.

15.5.69. Ездила на Льве на Юго-Запад на выставку Тышлера. Много работ последних трех лет. «Ад и Рай», «Вельзевул притворился мертвым» — несут его девки-ангелы без животов. У Вельзевула рога, хвост и нет половых органов. Что-то вроде «Восстания ангелов» Анатоля Франса. «Набат» — дева с крыльями звонит в колокола. Какой интересный художник и вся его жизнь! Почему не на щите?

22.5.69. Читаю Тургенева с удовольствием. Начала макет «Золотого петушка». Собираюсь понемножку на дачу.

27.5.69. Читаю Тургенева. Помещик с холодной душой, изъясняющийся по-французски. Даже иногда пошловат и безвкусен. Рассказы по одной схеме, от автора-рассказчика, с эпилогом. Но! Сцены с натуры, живые люди, слова, фразы — лучше ни у кого нет. Дар занимательности и дар меры — не насилует читателя и ничто ему не навязывает. Человек он легкомысленный. Смерти у него легкие. Как-то сразу, без особых эпопей. Сравнивая с Толстым. Интересно, как он сам-то помер?

2.6.69. Духов день. Поехала в Загорск. Площадь истерзана постройками, потеряла свой уют. В церкви светлые глаза у баб и девиц. В музее проверила надписи на донцах. Приехав домой, написала легко и быстро первую в этом сезоне и после очень большого перерыва картинку.

25.6.69. Жара. Пишу ночной Углич с дамой и кавалером. Сижу на улице за беличьим столиком. Из Нижнего Фарбер, которому я послала «Загорск», прислал свои книжечки, где про отца «Окружение Горького». В письме, кроме комплиментов — что Загорский — это псевдоним партийного товарища Дубина — сына нижегородского раввина.

14.8.69. С утра жара. Читала и больше ничего не делала. Поползень таскал семечки, а белкам и нет ничего. Вспоминала 1937, 1938 годы, лето в Грибанове, другое в Ивановском. Живы еще отец и мать, Юрка маленький под названием Кот. Ловля бабочек. Мой азарт и жизнь вдвоем.

21.9.69. Импрессионисты, а за ними и следом идущие так разработали формальную сторону живописи, что ничего и не добавить. Целая школа, которую, по-моему, надо очень хорошо знать и любить, чтобы что-нибудь получилось из задуманного, а повторять их скучновато. Мне не 20, не 30, не 40 — а все 70 скоро.

Сожгла масло: «Автопортрет в желтом халате», 1935; «Букет гладиолусов», 1935, Качаброво; «Мессалина на клетчатой тахте», «Полину толстую», «Полину бочком» — 1935; «Пейзаж на Истре».

23.9.69. В 13 лет, до войны 1914 года — у меня почти мания величия, неограниченное «понимание» всего мира и себя в нем всемогущей и самой умной, появилось сознание своего права распоряжаться собой.

29.09.69. Холодный дождь. Лев с Женей приехали с небольшим опозданием. Когда мы в мизере, они к нам хорошо относятся, чувствуя свое превосходство. С дачей расставаться не было жалко, одолели бесконечные вещи. С обратным Львом отправила «Загорски»: Агнессе, Тамаре маленькой, Алпатову [12] Поздняя приписка — «Агнесса благодарила, остальные нет». . Надоедает телефон.

2.10.69. Подыхала, но все же написала еще один «Загорск». Склока с «Городцом». Все это очень гнетет. Может, от этого я и дохну. Меня проклинают, а я это чувствую, но ничего сделать не могу. Вечером разбирала ню.

3.10.69. Дописала «Загорск».

4.10.69. Желтый, желтый лес. Клены. Под ногами хрустят листья. На небе светопреставление. С утра делала «Петуха». Какой красивый день! Разбирала, укладывала пачку пейзажей в деревянный сундук и любуюсь чуть ли не каждым. Сколько их еще из меня выродится? Пока еще лезут в охотку.

5.10.69. Ездили на Льве в Звенигород по обычной объездной дороге, через Ильинское с березовым лесом. Среди серебра стволов — яркие длинные капли голубой ртути — просветы неба. Внизу желто — вверху желто. Вот бы написать! Много ли надо, чтобы залюбоваться! Ходили по листу в лесу на бетонке к Павловой слободе.

7.10.69. Сижу и делаю «Петуха». Начинаю любить. Приходили Зоя и Алеша — два художника из «Молодой гвардии», робели и прилично поклонились мне и Н. В. Я от них не устала, и были они деликатно, минут 10–15. Если бы все так, можно бы не бояться людей. Потом Н. В. нехотя ходил со мной в дивный лес. Там и ветер прелестен, и дубы густо рыжие. Но тяга от него ужасная. Чего-то не по душе ему, или болит что, или что не вышло?