Ирина Опимах - «Лунная ночь на Днепре»

Куинджи ушел из Академии, зато принес на выставку передвижников картину «Забытая деревня», которую Третьяков — сам Третьяков! — тут же приобрел для своей галереи. У молодого художника было то, что не так часто встречается, — удивительное чувство цвета, оттенков и тонов. Эта его особенность и позволила творить волшебство света и цвета на полотнах.

«Забытая деревня»

В 1875 году он женился — на купеческой дочери гречанке Вере Кетчерджи-Шаповаловой, ставшей ему близким и верным другом.

В 1880 году, в марте Куинджи вышел из Товарищества передвижников. Поводом послужила анонимная статья, появившаяся в газете «Молва». Там было сказано, что Куинджи «перезеленяет» свои картины. Выяснилось, что ее автор — М. Клодт, конкурент и злостный завистник Куинджи. Обидевшись, художник потребовал исключения Клодта из Товарищества, но большинство членов его не поддержали. И тогда из рядов передвижников вышел сам Куинджи. Конечно, эпизод с Клодтом был лишь поводом, главная причина заключалась в том, что романтик Куинджи уже ушел далеко за рамки — идеологические и творческие — движения передвижников, у него всегда был свой путь в искусстве. Творческую свободу он ценил намного больше любых корпоративных интересов.

«Солнечные пятна на инее»

«Ночное»

Куинджи был очень своеобразным человеком, но удивительно добрым ко всему живому. Он обожал птиц — каждый день в полдень, выходил на улицу с мешком корма и кормил слетавшихся к нему со всех сторон пернатых. А в его квартире была маленькая комната, «птичий лазарет», где жили больные птицы. Он их выхаживал, а потом отпускал на волю.

И, конечно же, прежде всего, любил людей — талантливых, ярких, всегда старался им помочь. Архип Иванович считал, рассказывает в своих воспоминаниях художник-передвижник Я. Минченков, что вся беда капиталистического общества в неправильном распределении средств. Бороться со злом можно только деньгами, а потому нужно накопить их как можно больше, а потом распределять разумно — только так и должно лечить социальные язвы. И Куинджи решил разбогатеть. Успех его картин давал все возможности для этого. Первая его финансовая операция была с недвижимостью. Он нашел дом, который ему понравился, купил, заняв деньги, а потом привел этот дом в порядок и продал в три раза дороже.

И картины он продавал и перепродавал. Собирал, копил деньги, себе и жене оставляя ничтожные суммы — на квартиру и мастерскую, и на остальные расходы по 50 копеек в день. «Это ….это что же такое? Если я богат, то мне все возможно: и есть, и пить, и учиться, а вот если денег нет, то значит — будь голоден, болей, и учиться нельзя, как было со мной. Но я добился своего, а другие погибают. Это же надо исправить, это вот так, чтобы денег было много, и дать их тем, кто нуждается, кто болен, кто учиться хочет» . Собрав немалый капитал, он стал тратить средства, и немалые, на помощь бедным, но способным студентам Академии. Посылал их за границу, отправлял больных на курорты лечиться. Когда у него хватило денег на дом в Крыму, он отправился туда и купил громадный участок земли, а сам поселился с женой практически в шалаше. Позже построил там большой дом, где жили и работали его ученики. А еще он внес в академию 100 000 рублей, чтобы проценты с этих денег шли на премии за студенческие работы, причем сам в жюри не участвовал. Студенты (а среди его учеников были Рерих, Богаевский, Рылов и многие другие замечательные художники) его обожали. Недаром родилась такая шутливая песенка: «Как Куинджи, наш Архип, он за нас совсем охрип» . Он был не только их профессором, но Учителем жизни. Правда, преподавал в стенах Академии Куинджи недолго (с 1894 по 1897) — он всегда поддерживал студенческие протесты, а потому после одного такого выступления его даже заключили на два дня под домашний арест и выгнали из профессоров. Но членом Академии он оставался, и ученики от него никуда не ушли. Президент Академии, великий князь Владимир, приветствуя членов Академии, всегда подавал им руку, а опального Куинджи обходил. А когда ученики решили создать Общество его имени, он передал им в собственность все свои картины и деньги, а также участок земли в Крыму.

Архип Куинджи с учениками

В 1882 году, когда, как пишет Минченков, «слава Архипа Ивановича поднялась до зенита, когда ему все аплодировали, как большому артисту, он вышел на сцену, раскланялся перед публикой и скрылся за занавесом, чтобы больше никогда не выступать. Куинджи как художника не стало, он перестал выставлять свои работы» . С тех пор он не только не устроил ни одной выставки — он не показал ни одной новой своей работы даже друзьям. «У меня спрашивают , — говорил Куинджи, — почему это я бросил выставляться. Ну, так вот это так: художнику надо выступать на выставках, пока у него как у певца голос есть. А как только голос спадет — надо уходить, не показываться, чтоб не осмеяли. Вот я стал Архипом Ивановичем, всем известным, ну, это хорошо, а потом увидел, что больше так не сумею сделать, что голос стал, как будто, спадать. Ну, вот скажут: был Куинджи, а да не стало Куинджи! Я же не хочу так, а чтобы навсегда остался один Куинджи» .

Он продолжал работать — в своей мастерской, вдали от людей и суеты, экспериментировал с красками, светом, искал новые композиционные решения. Ужасно боялся повторов, но при этом говорил: «Я всегда буду писать. Ведь я же художник, без этого нельзя. Я могу думать только с кистью в руке, и куда же я дену то, что стоит передо мной в воображении? Куда я от него уйду? Оно же мне не даст жить и спать, пока я не изложу его на холсте». Однако он так и не осмелился показать результаты своих поисков публике. В его мастерскую разрешалось заходить — да и то очень редко — лишь самым близким друзьям. Выставка его работ будет только посмертной — таково было его последнее слово. Поразительная требовательность к себе! Куинджи ведь был победителем, и проигрывать, даже в своих глазах, не хотел. Оценить его работы, сделанные за почти тридцать лет, удалось только после его ухода. Там было много интересных, ярких работ, но, однако, некоторые критики посчитали, что художник был прав — и действительно, ничего лучшего, чем его картины 1870-начала 1880-х лет, он уже не создал.