Александр Бармин - Соколы Троцкого

6 октября 1944 года

В беседе с корреспондентом Александр Бармин заявил, что, проработав более двух лет в одном из подразделений Управления стратегических служб и получив американское гражданство, он был шокирован, когда узнал о своем увольнении под надуманным предлогом.

В Америке Бармин известен как бывший советский дипломат, порвавший с коммунистическим режимом. Когда в 1940 году он с женой был допущен в Соединенные Штаты, он презрительно отзывался о Красной Армии, которой, по его словам, командовали клерки и сержанты.

В 1942 году он был призван в американскую армию, но через пять месяцев был уволен в запас вместе со всеми, кто достиг 38-летнего возраста, и вернулся к своей работе в Управлении стратегических служб. По словам Бармина, в апреле текущего года он подал заявление об отставке по состоянию здоровья, но ему было отказано; одновременно ему объявлена благодарность и повышена зарплата до максимального уровня, который позволяла его должность.

Как считает Бармин, его отсутствие на работе с мая текущего года не выходит за рамки тех норм, которые предусмотрены для отпуска по болезни государственным служащим.

«Когда я был русским и ушел с государственной службы, меня приговорили к смерти, а здесь только уволили. Все-таки это благословенная страна!»

16 июня 1948 года

Мой друг, Александр Бармин, бывший генерал Красной Армии и советский дипломат, автор известной вам книги «Уцелевший», прибыл в США в 1940 году. С началом войны он поступил на военную службу в американскую армию, а затем, после почетного увольнения, работал в Управлении стратегических служб, где занимался прослушиванием коротковолнового радиовещания на Европу. Здесь, как оказалось, он попал в самую гущу коммунистов и их попутчиков, у которых он в силу своей прошлой деятельности вызывал сильную неприязнь. Воспользовавшись тем, что он написал для нашего журнала статью о коммунистической угрозе в Америке, они смогли уволить его.

В настоящее время Бармину предлагают работу в госдепартаменте на радиостанции «Голос Америки». Бармин является стопроцентным антикоммунистом, и нельзя исключать, что кто-то из его прежних врагов из числа коммунистов и их попутчиков, с которыми он работал в УСС, может попытаться помешать этому назначению.

Мне известно, что ФБР дважды проверяло лояльность Бармина. Я убежден, что Бармин – это наилучший выбор для руководителя русского отдела «Голоса Америки». Он такой же настоящий американец, как вы или я; он знает Советский Союз от «А» до «Я»; говорит и пишет на современном русском языке, чего не могут большинство белых эмигрантов; он также один из самых умных и информированных людей, которых я знаю.

Я надеюсь, что вы не допустите того, чтобы коммунистические попутчики сорвали назначение Бармина, который может принести на этом посту огромную пользу Америке.

8 сентября 1948 года

В городе Хантингтон на Лонг-Айленде состоялось бракосочетание 49-летнего бывшего советского генерала и дипломата Александра Бармина с 20-летней внучкой бывшего президента США Теодора Рузвельта, Эдит Рузвельт. Невеста только что окончила престижный колледж Барнарда. Для нее это первый брак, для господина Бармина – третий. Из-за болезни бабушки невесты, вдовы покойного президента Теодора Рузвельта, брачная церемония носила приватный характер, место ее проведения не оглашалось, не сообщались и имена свидетелей.

1 августа 1951 года

Выступая в сенатском подкомитете по вопросам внутренней безопасности, бывший советский генерал Александр Бармин, работающий в госдепартаменте в качестве директора русского отдела «Голоса Америки», обвинил сотрудника Института тихоокеанских исследований профессора Овена Латтимора и редактора издательства «Саймон энд Шустер» Джозефа Барнса в связях с советской разведкой.

По словам Бармина, в 1933 году он в качестве директора советского Автомототреста занимался тайными поставками оружия в Китай и обратился в этой связи за помощью к руководителю советской разведки генералу Берзину. Бармин утверждает, что Берзин назвал ему Латтимора и Барнса как «наших людей», которых можно использовать в этих целях. Позже, по словам Бармина, Берзин отказался от своих обещаний, сказав, что Латтимор и Барнс будут использоваться в более важной операции по созданию надежного прикрытия для разведывательной деятельности в виде Института тихоокеанских исследований.

Спустя пять лет в Париже, по словам Бармина, он получил подтверждение этой информации от другого генерала советской разведки, Вальтера Кривицкого. По прибытии в США Бармин информировал об этом ФБР.

Профессор Латтимор, который в настоящее время возглавляет Школу международных отношений в университете Джонса Гопкинса (не путать с помощником президента Рузвельта Джоном Гопкинсом – это разные люди!), назвал эти заявления «абсолютным бредом».

Бывший сотрудник Управления военной информации и бывший иностранный редактор газеты «Нью-Йорк геральд трибьюн», Джозеф Барнс, заявил, что во время войны он прошел все необходимые проверки со стороны американских спецслужб, а что касается его отношений с Советским Союзом, то, когда он был корреспондентом своей газеты в Москве, советские власти угрожали ему выдворением за серию статей о московских процессах.

На вопрос председателя сенатской подкомиссии о том, были ли связаны Латтимор и Барнс с советской разведкой или только использовались ею, Бармин ответил, что, по его предположениям, они «использовались».

5 марта 1953 года сенатский комитет по расследованию антиамериканской деятельности, возглавляемый сенатором Джозефом Маккарти, допросил в качестве свидетеля заведующего русским отделом «Голоса Америки» Александра Бармина.

Бывший советский генерал и дипломат заявил, что руководство госдепартамента саботировало его предложения активизировать радиопропаганду на Советский Союз с использованием темы смерти Сталина. По словам Бармина, он уже давно пришел к выводу, что вопрос о смерти Сталина является уязвимым местом в советском обществе. В этой связи в ноябре 1952 года он направил руководству информационной службы госдепартамента специальный меморандум с предложением сделать особый акцент в радиопередачах «Голоса Америки» на этой теме и подготовил сценарий специальной передачи под названием «Завещание Сталина». Руководство госдепартамента в течение четырех месяцев тормозило этот проект. Даже после смерти Сталина запрет на использование этой темы для нагнетания в России обстановки страха и неуверенности остается в силе.