Марк Галлай - Я думал: это давно забыто

К Председателю Совмина мне в жизни обращаться не приходилось. А к председателю ЖЭКа — неоднократно. И ко многим другим начальникам, занимавшим промежуточное положение между двумя вышеназванными, тоже. При этом я неуклонно следовал рекомендации Пилюгина и убедился на практике (которая, как известно, есть критерий истины) в её справедливости.

После смерти таинственного (правда, только для великого советского народа, во всем мире это секрета не составляло) «Главного конструктора» — лидера нашего ракетостроения и практической космонавтики Сергея Павловича Королева — и правительственных похорон «по первому разряду»: с Колонным залом и установкой урны в Кремлёвской стене, готовилось решение об увековечивании его памяти. При этом выяснилось, что далеко не все на разных этажах власти относились к покойному с большой теплотой — очень уж многим он, что называется, «наступал на ногу», отчасти по делу, а иногда просто по причине далеко не идеального характера. Казалось бы, смерть зачёркивает все прижизненные обиды и недоразумения, выяснилось — нет, не все. Назвать именем Королева подмосковный Калининград, где он работал, удосужились лишь через тридцать лет после его смерти.

Готовя первое постановление об увековечивании, решили присвоить имя Королева маленькой Первой Останкинской улице. Логика в этом была — именно на этой улице он жил. Но очень уж она была непрезентабельная. Один из многолетних сотрудников Королева Евгений Фёдорович Рязанов, как и многие его коллеги, неудовлетворённый таким предложением, не поленился съездить в Главное Архитектурное Управление, посмотрел там генеральный план развития этого района и установил, что Третья Останкинская должна превратиться в большой проспект (ныне существующий). Однако в аппарате ЦК партии упёрлись: переименовывать только Первую, и никакую другую.

И вот Рязанов вместе с ветераном отечественного ракетостроения М.К. Тихонравовым везут пакет с усыпанным множеством высоких виз проектом постановления из ЦК в Исполком Моссовета. Не долго думая, Женя тут же в машине аккуратно вскрывает конверт, ещё более аккуратно переправляет цифру "1" на "3", заклеивает конверт и передаёт его по назначению. А дальше все пошло автоматически. Никому и в голову не пришло усомниться: документ из ЦК! Подлежит безоговорочному исполнению!

Сейчас, проезжая по широкому, прямому проспекту Королева, протянувшемуся от проспекта Мира до самой Останкинской телебашни, мало кто знает, что «крёстным отцом» этого наименования самочинно стал Женя Рязанов, чьи не совсем законные действия оказались результативнее постановлений всесильного ЦК. Бывало и такое…

Сейчас ни Рязанова, ни Тихонравова, увы, уже нет в живых. А эту историю рассказал старожил королёвского конструкторского бюро М.С. Флорианский. Рассказал с одобрением. С таким же одобрением был выслушан.

Вообще говоря, подделка документов — это нехорошо. Но в данном случае…