Марина Чечнева - Ласточки над фронтом

- Много было пережито, выстрадано в годы войны, но и в то время, и сейчас я с глубочайшим уважением, с восхищением склоняю голову перед нашими людьми, их героической самоотверженностью, их великим терпением. А ваши девушки? Никогда не забываю их, ведь они чудеса творили. Помню Верочку Тихомирову, что за прелестная девушка была, да и к тому ж еще отличный мужественный летчик...

Летом 1942 года, в дни отступления, мы долго не получали писем. Отсутствие вестей из дома угнетало. Настроение, и без того не радостное, опустилось ниже нуля.

- Надо во что бы то ни стало разыскать полевую почту, - решили командир полка и политработники. Когда, наконец, разыскали полевую почту, Тихомировой поручили лететь за письмами для полка и для штаба дивизии.

С нетерпением ждали мы ее возвращения. Когда из приземлившегося По-2 вышла Вера, подруги бросились к ней и едва не задушили в объятиях. Евдокия Давыдовна Бершанская, с улыбкой наблюдавшая шумную сцену, подошла и сказала:

- Ну вот, Вера, ты, словно ласточка, привезла нам добрые вести. Спасибо, родная...

Трудное это было время. Доставалось и нашей Ласточке. Она неоднократно летала на разведку. На тихоходном невооруженном По-2 такие полеты были тяжелыми и опасными. Ведь при встрече с немецкими самолетами машина представляла собой просто мишень.

Однажды в бреющем полете Вера почувствовала, как машину резко подбросило:

- Парирую рулями ее отклонение, - вспоминала позже подруга, - а сама верчу головой, ищу причину такого странного ее поведения и вижу - орел с лету попал в расчалки. Раскачиваю самолет из стороны в сторону, никак не могу столкнуть его тело оттуда. С трудом наконец сбросила. А когда приземлилась, мой техник Маша Чех, увидев меня, побледнела и лицо руками закрыла. Оказывается, я вся была в крови, и она подумала, что я ранена. Позже мы шутили - орлиная кровь!

В августе Тихомирова вместе с офицером штаба дивизии летала на разведку по маршруту Георгиевск - Саблевская - Александровская Солдато-Александровская. В полете были получены ценные данные.

400 вылетов по спецзаданиям, связи, разведке значатся у Тихомировой. 400 раз поднималась она на легком По-2 в небо и с честью выполняла порученное ей непростое дело. В конце сентября 1942 года летчица Тихомирова была награждена орденом Красного Знамени.

...Вера росла в семье рабочего-кузнеца. Жили небогато, как большинство в те годы. Но в доме было всегда светло, тепло, уютно. Семья была дружная. Вера собиралась стать токарем, пошла учиться в ФЗО, но училище вскоре расформировали - пришлось освоить специальность ткачихи, самую распространенную в тех местах. И хотя не об этом мечтала - работала на совесть, стала ударницей.

Была у девчонки и другая большая мечта - стать балериной. Балетной школы в Шуе не было, и Вера много и упорно занималась гимнастикой. И надо сказать, гимнасткой была отличной, двигалась легко, грациозно. В комнате, где жила Вера, одна стена сплошь была увешана фотографиями балерин.

И вдруг в один день все переменилось. Увидев на обложке журнала "Смена" портрет девушки в летной форме, Вера почувствовала, что именно в небе ее судьба. Теперь на стене был только один-единственный снимок - из "Смены". Мама лишь вздохнула - характер дочки она знала хорошо.

Об увлечении Тихомировой узнали в комитете комсомола. Когда в Шуе организовали планерный кружок при Осоавиахиме, Веру как отличную производственницу направили туда учиться. Летом планеристы выезжали в лагеря, летали на планерах, изучали основы военного дела, совершали прыжки с парашютной вышки. Первые полеты подтвердили - выбор сделан правильно. И когда инструктор сказал о наборе в Батайскую летную школу, Вера очень обрадовалась.

Приехавший на каникулы старший брат - курсант летной школы, узнав о решении сестры поступать в Батайскую летную школу, сказал:

- Нелегко будет тебе, сестренка. Но если сердцем чувствуешь, что это твое настоящее призвание, тогда учись не жалея сил!

Поступив в Батайскую летную школу, Вера в первые же месяцы почувствовала, как не хватает ей знаний. Семь классов - это так мало, да к тому же за время работы на фабрике много подзабылось. Насколько трудно было учиться, можно было судить по тому, что из 120 принятых в училище в 1936 году закончили его всего 32 человека.

Но Вера не сдавалась. Вставала в три-четыре часа утра и уходила в степь, там и занималась, чтобы не мешать соседям по комнате. Со второго курса она была уже отличницей, так и школу закончила - на все пятерки. Получила удостоверение пилота ГВФ 4-го класса и стала развозить почту по селам и городам Одесской области...

Эти полеты, когда ее самолет веселой шумной толпой прибегали встречать ребятишки, молодежь, вспоминались сейчас удивительно светло и солнечно. Каким огромным счастьем был мирный труд! Вернуть его, вернуть на землю мир можно было, лишь одержав победу над ненавистными захватчиками. Значит, все силы нужно отдать этой борьбе. Все силы, а понадобится - и жизнь!

...С декабря 1942 года Вера стала летать ночью. В первом же полете с опытным штурманом Татьяной Сумароковой попала под очень интенсивный обстрел.

- Растерялась бы я, наверно, - рассказывала потом Вера, - если бы не Таня. Своим спокойствием, самообладанием она показала мне пример смелости и хладнокровия. Рядом с ней нельзя было трусить. Задание мы выполнили.

Штурманом у Веры надолго стала Лида Лошманова - спокойная, выдержанная, знающая и умелая девушка. Экипаж работал слаженно. Каждую ночь вылетали на выполнение боевых заданий.

Вспоминается такой эпизод. Августовской ночью 1943 года мы вылетели бомбить фашистскую технику на Кубани. Сбросив бомбы в расположении войск противника, возвращались на аэродром. Вдруг Вера заметила, что одна бомба осталась в гнезде бомбодержателя - что-то случилось с замком. Возвращаться с таким грузом на аэродром обидно, а главное - опасно. Тогда штурман, рискуя жизнью, осторожно вылезла на крыло, держась за борт кабины, попыталась сбить бомбу ногой. В эти напряженные мгновения Вера удерживала самолет в горизонтальном движении с выключенным двигателем. Рискованная попытка ни к чему не привела. Вконец измученная, Лида вернулась в кабину.

Придется производить посадку с бомбой. А она может в любую минуту сорваться. Летчица осторожно, плавно, что называется, не дыша, повела машину на посадку. Но только По-2 коснулся посадочной полосы - бомба сорвалась. Вера резко дала газ. Самолет устремился вперед. Бомба, к счастью, не взорвалась.

А на посадку шли уже другие самолеты. Заподозрив неладное, заместитель командира полка Сима Амосова, руководившая полетами, запретила посадку другим машинам. Вооруженцы быстро разрядили бомбу и убрали ее с поля. А Вера была страшно расстроена: бомба при падении на землю повредила крыло, и в ту ночь экипаж уже не смог вылететь на задание.