Валерий Легасов - Об аварии на Чернобыльской АЭС

– во-первых, найти там топливо, определить как оно там распределено;

– во-вторых, ввести максимальное количество датчиков, которые могли бы характеризовать состояние 4-го блока.

Тут нужно отдать должное специалисту Института атомной энергии товарищу ШЕКАЛОВУ, а также специалистам из Украинского (Киевского) Института ядерных исследований, которые приложили огромные усилия для того что бы найти: правильные проходки, ввести необходимые датчики, протянуть к ним кабели.

Ну, скажем, что касается нейтронных датчиков, то ими занимался ЦНИИП Министерства среднего машиностроения. Его специалисты, под руководством товарища ЖЕРНОВА.

В общем, специалисты-исследователи, одна из задач для которых была: – оснастить 4-й блок всевозможными датчиками измерения гамма-полей; нейтронных полей, возможных; замера температуры; замера расхода воздуха; замера концентрации водорода, если бы он вдруг появился в системе и пр. Вот эти датчики размещались на различных объектах.

Это была, в общем, и опасная, и трудная физически работа, потому что нужно было каждый раз ходить в блок и искать наиболее подходящие участки для того что бы надежно диагностировать состояние 4-го блока. Это одна группа работ.

Одновременно проводились непрерывные видео и фотосъёмки помещений 4-го блока, которые позволяли проектантам выбирать правильно решения для того что бы последовательно сооружать сам саркофаг.

При этом проектная группа НИПИЭТа – Ленинградская проектная организация Министерства среднего машиностроения – работала непосредственно в Чернобыле, на площадке, и целый ряд проектных решений, хотя генеральный проект был разработан еще в Институте, но целый рад проектных решений принимался там, на ходу.

Тут просто совершенно огромную работу проводил товарищ КУРНОСОВ – главный инженер этого проекта и главный инженер института, когда каждый раз находил соответствующие решения когда возникала та или другая трудная ситуация.

А трудные ситуации были:

– попытка, скажем, подать бетонный раствор на одну из отметок оказалась неудачной потому что были достаточно большие щели через которые бетон проливался на нижние отметки. Нужно было придумать какие то способы удержания бетона на нужных отметках.

– не все опоры были достаточно надежными, поэтому приходилось их укреплять.

Вот такая дружная работа исследователей и проектантов привела, в конце концов, к тому, что сооружения оказались достаточно надежными.

Это была одна группа работ.

Вторую группу работ, в это время, вели специалисты-строители из Минэнерго, которые возводили временный поселок, временное жилье на поселке Зеленый мыс.

Там был заказан целый ряд сборных домиков финского производства, а так же советского производства. И для вахтовиков, которые должны были обеспечивать работу 1-го и 2-го блоков, был сооружен очень культурный поселок, со всеми, в общем говоря, удобствами: с местом для проживания, с магазинами, с культурными учреждениями.

Этот поселок был возведен буквально за несколько месяцев.

Вот за его сооружением постоянно наблюдал лично Борис Евдокимович ЩЕРБИНА, обращал внимание не только на то что бы было там место где людям было бы где выспаться после работы, но и на то, что бы там были цветы, что бы столовая работала не хуже чем в любых других точках Советского Союза, с тем что бы люди чувствовали себя комфортно.

Вот эти организации Минэнерго и занимались поселком в Зеленом мысу, а также сооружением целого ряда станций дезактивацией техники, которой, к тому времени, появилась уже на площадке достаточно много.

Сама Правительственная комиссия в это время уже перебралась. Работа проходила по прежнему в Чернобыле, в помещении районного комитета партии, бывшем, а место пребывания и место ночевки было перенесено на расстояние примерно 50 км от Чернобыля и там располагалось и руководство Правительственной комиссии и целый ряд специалистов которые приезжали для выполнения тех или иных работ.

Большая группа исследователей из разных учреждений Советского Союза, из Академии наук, из Института атомной энергии им. Курчатова (когда я говорю: Академии наук, например, я имею ввиду ГИОХИ, конечно, всю Украинскую Академию наук), вся эта группа исследователей занималась в это время детальной сёмкой радиоактивного загрязнения местности.

Причем использовались: как отборы проб, статистически достоверные, на местах, с последующим анализом в радиохимических лабораториях, которые были развернуты ранее в Чернобыле, а часть проб отправлялась в Институты – в радиоинститут, или Институт атомной энергии, так и вертолетные съемки гама-полей, которые с вертолетов могли наблюдаться. При этом эти съемки велись как по сумме гамма-излучения, так и снимался изотопный спектр гамма-излучения.

И были найдены таривиации между содержанием отдельных изотопов, по содержанию которых, относительно, можно было предвидеть содержание плутония, например, попавшего в окружающую среду.

При этом, конечно, и непосредственный подбор проб, на содержание плутония и других тяжелых альфа-активных элементов, велся непрерывно методом пробо-отбора, с тем, чтобы сопоставлять данные вертолетные с непосредственным пробо-отбором.

Обязанности были распределены таким образом, что все, что находилось вне 30 километровой зоны, вот все это, контролировалось – и с воздуха, и с земли – службами Госкомгидромета, которые возглавлял член-корреспондент Юрий Антонович ИЗРАЭЛЬ, который, я не знаю точно сколько времени провел в этом Чернобыле, который самое тщательное участие принимал: и в сборе данных, и в правильной их оценке, и в истории появления тех или иных пятен, загрязненных.

В общем, огромная работа была проведена, в итоге которой, вне 30-ти километровой зоны, появлялись все более и более точные карты, которые говорили о степени загрязнения различных территорий.

Ну, в этой 30-ти километровой зоне речь шла в основном о загрязнении главным образом цезием, потому что возникло несколько цезиевых пятен (вот в картах они будут приводиться) и цезиевые карты начали формироваться в период с начала аварии по 20 мая, после чего формирование их прекратилось.

Соответствующим образом, по существующим санитарным правилам, были приняты решения, в соответствии с которыми были установлены предельные значения, которые допускали проживание людей в загрязненных территориях теми или иными изотопами и, в соответствии с этими правилами, уже местные власти поступали: отселяли людей или оставляли их жить, переводя на привозное питание, или объявляли зону достаточно свободной для проживания и использования земель.

В это же время Госагропром и специалисты Минсредмаша так же проводили анализ различных сельскохозяйственных культур, определяли степень их загрязнённости, вели наблюдение за лесами, полями вокруг Чернобыльской станции – вне 30-ти километровой зоны и внутри неё.