Дэвис Хантер - The Beatles

В конце концов гастроли никому не нравятся. Они не могут нравиться. Когда искусство становится промышленной продукцией, на этом все кончается. Чтобы получать, надо отдавать. Некоторые наши концерты были, по-моему, просто ужасны. Мы вообще ничего не отдавали. И вот тогда мы решили, что пора завязывать. Успеть уйти раньше, чем эта мура перестанет нравиться всем остальным.

– Когда мы бросили гастроли, - вспоминает Джон, - и вздохнули свободно, настроение было точь-в-точь как на школьных каникулах: вспоминаешь, посмеиваешься, как бездельничал в году, а в глубине души снова начинаешь прикидывать, что же ждет впереди. Каникулы кончаются, начинается новый учебный год, и снова все надоедает, как раньше. Это та же армия. Хотя кто знает, какая она, армия? Одно и то же, одно и то же, одно и то же. Этому нет конца. Огромная масса одного и того же окружает тебя со всех сторон. Я не помню ни одних гастролей.

Мы навыступались по самые уши. Нет на свете такой причины, которая заставила бы нас снова поехать на гастроли.

Пол говорит, что они согласились бы выступать на сцене, если бы смогли придумать такое представление, которое полностью отличалось бы от прежних. Но никто не может выдумать ничего нового. Похоже на то, что Сид Бернстайн останется при своем миллионе.

Отказаться от дела, создавшего им славу, - смелый шаг. Мало кому, особенно в шоу-бизнесе, удается найти в себе силы, чтобы уйти на вершине популярности. Многие говорят, что откажутся от публики раньше, чем публика откажется от них, но обычно опаздывают.

«Битлз» не колебались ни одной секунды. «Глава первая» окончилась. Наивные, простодушные, они перевернули ее последнюю страницу, не зная содержания следующей. Одно они знали твердо: изнуряющих гастролей и битломании больше не будет.

Решение «Битлз» прекратить гастроли, принятое еще тогда, в Сан-Франциско, Брайен Эпстайн расценил как точку в конце главы. Но он твердо решил, что для него это не конец, что он найдет чем заняться, и сообщил об этом Нэту Вайсу. Поначалу так оно и было.

Его фирма «НБМС Энтерпрайзиз» выросла в могучую организацию, в распоряжении которой находились помимо «Битлз» многие другие исполнители: Силла Блэк, «Джерри энд Пейсмейкерз», да и не только они. Интересы фирмы распространялись также на недвижимость, она стала владелицей театра «Сэвилл», но по-прежнему не прекращалась и расширялась ее деятельность в области менеджмента.

Хотя штат Брайена с ливерпульских времен очень вырос, наиболее ответственные работники фирмы были по-прежнему его старыми друзьями и приятелями еще по родному городу. Проработав некоторое время в «Паи Рекордз», в фирму в 1963 году вернулся Алистер Тейлор, бывший помощник Брайена за прилавком «НЕМС», который подписал первый контракт с «Битлз». Джеффри Эллис и Питер Браун, два старинных лондонских друга Брайена, также присоединились к «НЕМС Энтерпрайзиз» в Лондоне.

Выпускник Оксфорда, Джеффри Эллис, ставший страховым агентом в Нью-Йорке, часто видел Брайена, когда тот приезжал в Соединенные Штаты, и в конце концов дал уговорить себя перейти в «НЕМС» в Лондоне. Его юридическое образование играло бесценную роль при заключении контрактов. Он начал работать в «НЕМС» в октябре 1964 года в качестве старшего администратора, а на следующий год стал одним из директоров фирмы.

Питер Браун покинул ливерпульское отделение «НЕМС» лишь в середине 1965 года. До этого он не имел никакого отношения к «Битлз» и торговал пластинками в ливерпульских магазинах, поскольку Брайен этим уже не занимался. Но в июне 1964 года отец Брайена Харри Эпстайн решил продать большую часть своих магазинов, оставив младшего сына Клайва на посту управляющего.

Питер Браун некоторое время оставался на месте, но отношения с новыми владельцами у него не сложились. Брайен предложил ему перейти в «НЕМС Энтерпрайзиз». «Я было забеспокоился, что снова придется тесно сотрудничать с Брайеном, - боялся, что мы опять будем беспрерывно ссориться, но все сложилось наилучшим образом». Питер стал личным помощником Брайена, заменив Венди Хэнсона.

В начале 1967 года Брайен купил загородный дом в Сассексе, который подыскал ему Питер. Это был большой особняк, представлявший собой памятник архитектуры, в Кингсли-Хилл, неподалеку от Хитфилда. Дом стоил 25 000 фунтов.

Брайен взял на работу личную секретаршу Джоан Ньюфилд, племянницу Джо Лосса. Она работала в офисе на верхнем этаже его лондонского дома на Чепел-стрит, Белгревиа. Это было вызвано необходимостью, поскольку солидную часть своей работы Брайен делал дома.

Так складывалась жизнь Брайена Эпстайна к лету 1967 года. Ему исполнилось тридцать два года, он был богат, хорош собой, обаятелен, знаменит и полон оптимизма. Не было дома, где не знали бы его имени, не восхищались бы его способностью угадать талант, впрямую не связывали бы его деятельность с успехом «Битлз». У него работали многие другие артисты, его увлекала масса других интересов, особенно театр «Сэвилл». Его театральные эксперименты постоянно привлекали внимание прессы.

Брайен был совершенно счастлив, ему удавалось все - по крайней мере так считала публика. В августе 1967 года «Файненшл таймс» сообщала, что состояние Брайена Эпстайна составляет 7 миллионов фунтов. Подлинная цифра оказалась значительно ниже, и все же Брайен был достаточно богат, чтобы позволить себе до конца жизни не думать о деньгах.

Миссис Куини Эпстайн, мать Брайена, приехала в Лондон 14 августа 1967 года, чтобы провести десять дней со своим старшим сыном в его доме в Белгревии. Она возвратилась в Ливерпуль 24 августа, в четверг.

Миссис Эпстайн приехала в столицу в угнетенном состоянии. Ее муж Харри умер месяц тому назад, что повергло в глубокую печаль и Брайена. Сын сделал все, чтобы десять лондонских дней доставили матери как можно больше радости и удовольствия. Он снял для нее квартиру в районе Найтсбриджа: они решили, что теперь она переедет сюда из Ливерпуля. Брайен хотел, чтобы мать жила ближе к нему.

Ради матери он изменил своим старым привычкам. Вместо того чтобы очень поздно ложиться и очень поздно вставать, как он делал всю жизнь, Брайен сумел заставить себя рано ложиться и рано вставать. К тому моменту, когда мать зайдет к нему в комнату открыть шторы, он хотел быть в полной форме. Примерно в десять часов утра они вместе завтракали в его спальне. А затем она выпроваживала его на работу в офис. Такого, скажем прямо, тоже давно не бывало.

Все эти десять дней он шел утром в свой офис и трудился там до вечера; когда рабочий день кончался, Брайен возвращался домой, - они с матерью обедали. Потом смотрели вдвоем цветной телевизор, выпивали по чашке горячего шоколада, уходили в свои спальни - всегда задолго до полуночи.