Акрам Шарипов - Операция продолжается

Столь быстрый отъезд командования в штабе фронта оценили по-разному. Опытные генералы, которым не раз приходилось принимать участие в разработке фронтовых операций, сожалели, что Черняховский не успел заслушать их предложений.

По дороге в Москву Иван Данилович не мог сдержать волнения. Пытался отвлечься, отдохнуть, но мысли вновь и вновь обращались к докладу.

И вот — Москва, Генеральный штаб. Черняховский с Макаровым приехали 25 мая, но еще накануне в Ставке под председательством Верховного Главнокомандующего, с участием Г. К. Жукова, А. М. Василевского и К. К. Рокоссовского началось обсуждение плана операции «Багратион».

— Какие новости? — поздоровавшись, встретил Черняховского Антонов.

— Особых новостей нет, приболел немного.

— Ну что ж, время не ждет. Возьмите с собой проект плана операции, и прошу к товарищам Василевскому и Жукову.

Александр Михайлович Василевский и Георгий Константинович Жуков приветливо встретили Черняховского. Подробно рассмотрели предложенный им план.

— Георгий Константинович, у меня особых замечаний нет, — оторвавшись от карты, сказал Василевский. — Остается пожелать Ивану Даниловичу, чтобы он совершил такой же смелый маневр по преследованию противника, как при освобождении Курска.

— Неплохо будет, если Черняховский поможет Рокоссовскому так же, как он сделал это в битве за Днепр, — в тон Василевскому отозвался Жуков.

Старые солдаты прекрасно понимали, что происходит сейчас в душе Черняховского, и ободряли его. Иван Данилович мысленно поблагодарил их за эту скупую, но такую нужную ему поддержку.

План 3-го Белорусского фронта в принципе был одобрен. В тот же день Черняховского и Макарова пригласили в Ставку, в Кремль.

За длинным столом в зале заседаний — члены Государственного Комитета Обороны, члены правительства. Многих из этих людей Черняховский знал раньше только по портретам. На какой-то момент его охватило волнение. Но он сразу взял себя в руки, когда председательствующий — Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин — предоставил ему слово.

Полнейшая тишина и внимание всех присутствующих помогли Ивану Даниловичу излагать свои соображения спокойно, свободно оперируя цифрами и фактами, не заглядывая в записную книжку. Мужественный облик молодого командующего, уверенный голос располагали к нему слушающих. Когда Черняховский начал обосновывать необходимость нанесения двух одновременных ударов, Сталин подошел к карте.

— Что же вы нам докладываете о двух ударах, когда у вас на карте один?

— В плане операции расчет приведен исходя из имеющихся возможностей. Если фронт получит дополнительные силы и средства, сделаем перерасчет для второго направления.

Сталин ничего не возразил на это. Иван Данилович уже готов был принять его молчание за согласие, как вдруг Верховный спросил:

— Скажите, а как вы понимаете замысел операции «Багратион» в целом?

— По вражеской группе армий «Центр» наносится одновременно четыре мощных, сокрушительных удара силами четырех фронтов. При этом 1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский разрезают оборону противника в общем направлении на Вильнюс, охватывая борисовско-минскую группировку немецких войск своими левофланговыми соединениями. 1-й Белорусский фронт развивает успех на Барановичи, охватывая минскую группировку врага с юга и юго-запада. 2-й Белорусский наступает на Минск, имея основную задачу сковать войска противника с фронта.

Сталин, внимательно слушая, не спеша раскурил трубку и стал разглаживать усы. Черняховский знал: это признак того, что Верховный доволен.

— Цель операции — окружение и уничтожение основных сил группы армий «Центр», — продолжал уверенно, — с последующим развитием наступления к границе Восточной Пруссии и на варшавско-берлинском стратегическом направлении.

— Правильно понимаете, — одобрил Верховный Главнокомандующий. — Если операция проводится по единому замыслу, четырех ударов вполне достаточно, то есть каждый фронт наносит один сокрушительный удар. А вот товарищ Рокоссовский просит разрешить только 1-му Белорусскому фронту нанести три удара, значит, у него получается три главных направления. Мы считаем это излишним распылением сил. Вашему фронту тоже предлагаем основные силы сосредоточить на одном участке прорыва. Как вы на это смотрите?

— Мне трудно сказать, чем вызвана необходимость трех ударов на участке 1-го Белорусского фронта, — начал Черняховский, — но успех наступательной операции 3-го Белорусского на первоначальном этапе зависит от одновременного уничтожения вражеских группировок в городах Витебск и Орша. Не предусмотрев этого, невозможно воспрепятствовать противнику маневрировать своими силами.

— Но в таком случае вы будете наносить два ослабленных удара и можете не достигнуть результата ни на одном из выбранных направлений.

— Мы должны создать две мощные группировки. Для этого фронт необходимо усилить еще одной танковой армией и артиллерийской дивизией прорыва резерва Верховного Главнокомандования.

— Товарищ Черняховский, разгромить противника, имея значительное превосходство в силах, — не велика заслуга.

— Для успешной операции на такую глубину, имея перед собой сильного противника с заранее подготовленной обороной, недостаточно внутренних резервов фронта. Чтобы нанести врагу сокрушительный удар и воспрепятствовать его маневру за счет снятия подвижных соединений с других участков, 3-му Белорусскому фронту необходимо вместо одного ввести в прорыв три танковых корпуса. Только при этом условии удар достигнет цели и будет развит стратегический успех. Противник не успеет перебросить свои резервы, как мы овладеем Минском и разовьем стремительное наступление на запад.

— Товарищ Черняховский, вы умеете не только просить, но и аргументировать. Думаю, что члены Государственного Комитета Обороны учтут пожелания командующего 3-м Белорусским фронтом.

Вопрос был, в сущности, решен. Ставка оперативно подчинила 3-му Белорусскому фронту 5-ю гвардейскую танковую армию маршала П. А. Ротмистрова и артиллерийскую дивизию прорыва РГК.

Полковник Василий Федорович Мернов, начальник направления Генерального штаба по 3-му Белорусскому фронту, с нетерпением ждал окончания заседания в Ставке. Его волновал результат доклада Ивана Даниловича Черняховского, его товарища по Киевской артиллерийской школе и Военной академии бронетанковых войск. Для Василия Федоровича, как и для многих выпускников академии, назначение Черняховского командующим фронтом было радостным событием. К тому же за короткий период совместной работы с новым командующим он убедился, что Иван Данилович весьма успешно справляется со своими обязанностями. Сейчас он, по существу, сдавал главный экзамен. Докладывать на столь представительном совещании не так-то просто. Нрав у Верховного Главнокомандующего крутой. И Черняховский, когда чувствует себя правым, уступать не любит…