Акрам Шарипов - Операция продолжается

— Ну как, все в порядке? — бросился навстречу товарищу, когда тот вышел из зала. — Помогли тебе мои советы?

— Спасибо! Пришлось их вспомнить, когда товарищ Сталин стал настаивать на том, чтобы Минск освобождал 1-й Белорусский фронт.

Черняховский, Мернов и Макаров сразу приступили к доработке окончательно принятого решения. Трудились над картой всю ночь.

— Теперь эта стрела, — полюбовался Черняховский условным знаком, — войдет в оборону противника и обратно уже не выйдет.

— А если фон Буш успеет выставить бронированный заслон? — заметил Мернов.

— Для того мы и отстаивали принцип двух ударов двумя мощными танковыми таранами, чтобы лишить противника возможности затыкать бреши.

Черняховский предвидел, что войска фронта могут быть контратакованы силами вторых эшелонов фельдмаршала фон Буша и танковыми дивизиями, которые могут подойти из состава стратегического резерва Гитлера. Поэтому он предусмотрел не только маневр на окружение противника в Витебске, но и меры противодействия его ударам извне, по кольцу окружения.

На рассвете, когда все было готово, он, Макаров и Штеменко приехали на дальнюю дачу Сталина на Дмитровском шоссе. Верховный Главнокомандующий не стал их слушать, пока они не сели завтракать вместе с ним.

— Антонов и Штеменко хвалят ваши фронтовые завтраки и обеды. Если у нас здесь похуже, не взыщите, в тылу так и должно быть, — улыбнулся Сталин. — Ну что натворили за ночь? Докладывайте, товарищ Черняховский!

— Решение и замысел фронтовой операции доработали в соответствии с вашими указаниями и с учетом дополнительно приданных нам средств и сил, — Черняховский привычным движением развернул на столе карту.

— Товарищ Штеменко, вы видели? Они все-таки не хотят пройти мимо Минска, — всматриваясь в карту, прищурился Сталин. — Что ж, пожалуй, так даже и лучше. Еще неизвестно, кто из них, Рокоссовский или Черняховский, первым выйдет к столице Белоруссии.

План проведения Витебско-Оршанской операции Верховный Главнокомандующий утвердил без замечаний, однако переспросил:

— Танковая армия Ротмистрова наступает вдоль Минского шоссе?

Черняховский подтвердил, что она вводится в прорыв в полосе наступления армии Галицкого, то есть там, где и было запланировано Ставкой.

В тот же день Черняховский и Макаров прилетели на свой командный пункт, располагавшийся в лесу, километрах в четырех от города Красное. Их возвращения ждали с нетерпением. Начались расспросы. Все знали, что бывший Западный фронт не пользовался расположением Ставки. А 3-й Белорусский был прямым его «наследником»…

— Приняли нас хорошо, — рассказывал Черняховский. — А дальнейшее зависит от того, как мы справимся с поставленной задачей.

— А что с решением? Много пришлось дорабатывать? — спросил начальник оперативного управления.

— Пришлось всю ночь просидеть, но зато утвердили без особых замечаний.

Генерал Покровский только пожал плечами, удивляясь работоспособности командующего. Он-то знал, что это значит — втроем за ночь переделать план фронтовой наступательной операции. Тем более, что генерал Макаров не штабист, а полковник Мернов, хотя и опытный оперативник, но не так детально знаком с положением дел в войсках фронта.

— Штаб за это время тоже основательно потрудился, закончил разработку плана операции. Но в старом варианте. Видимо, многое сделано впустую…

— Не огорчайтесь, Александр Петрович, — утешил Черняховский, — материалы пригодятся. Послезавтра заслушаю предложения командующих родами войск, начальников служб и управлений. Побеседую с командующими и членами военных советов армий. Тогда и объявлю окончательное решение. Время спланируйте сами. Второго июня штабы фронта и армий должны приступить к окончательному оформлению планов.

Казалось, все было решено. Однако в памяти Черняховского то и дело возникали слова Сталина: «В таком случае вы будете наносить два ослабленных удара и можете не достигнуть результата ни на одном из направлений…».

Основная задача 3-го Белорусского фронта заключалась в окружении и уничтожении соединений 4-й и 3-й танковой немецких армий восточнее Минска. В сложившихся условиях решающее значение приобретала автомагистраль Орша — Минск. Генштаб потому и рекомендовал Ставке передать 5-ю гвардейскую танковую армию 3-му Белорусскому фронту, что ее можно успешно использовать на этой магистрали. Естественно, это направление становилось главнейшим.

Для обеспечения ввода танковой армии необходимо было сосредоточить здесь значительные силы, развернуть большую часть артиллерии. Сюда же требовалось перебросить инженерные войска, чтобы подготовить колонные пути танкам.

В напряженном труде прошло два дня. Командующие родами войск, начальники служб собрались в ожидании командующего фронтом. На ходу расстегивая пуговицы плаща, Иван Данилович быстрым шагом прошел к столу. Его уверенность и собранность невольно передались окружающим.

Первое слово Черняховский предоставил Макарову.

— Товарищ командующий, чтобы не задерживать остальных, мы с членами военных советов армий вопросы политического обеспечения операции рассмотрим отдельно, — предложил тот. — Скажу только, что Центральный Комитет партии, командование Красной Армии и весь советский народ возложили на наш и соседние фронты ответственную задачу — освободить от немецко-фашистских захватчиков Белоруссию. Благодаря героическим усилиям народа, мы смогли получить более 1800 самолетов, около 2000 танков и самоходных орудий и много другой боевой техники. Ко всему этому требуется не менее важное — умение генералов, офицеров и всего личного состава фронта применить эту грозную силу для разгрома врага. Немецкие войска получили приказ оборонять рубежи Белоруссии, как рубежи самой Германии. Города Витебск, Орша и Минск превращены в крепости. Гарнизонам этих городов приказано защищаться до последнего солдата, даже если они будут окружены советскими войсками…

Затем начальник разведки фронта генерал-майор Алешин охарактеризовал группировку противника:

— Враг создал прочную оборону, особенно на витебском и оршанском направлениях. Эти районы составляют основу всего белорусского выступа и являются главными звеньями пресловутого Восточного вала на центральном участке советско-германского фронта. На богушевском направлении оборона противника слабее. Но там нельзя использовать в полной мере танки и артиллерию из-за множества озер и болот.

— Товарищ генерал, исходя из оценки противника, на каком направлении целесообразнее использовать 5-ю гвардейскую танковую армию? — спросил командующий.

— Танковую армию целесообразно ввести в прорыв вдоль шоссе Орша — Минск. Это откроет ворота для освобождения не только Минска, но и Варшавы.