Дитлоф ван Вармело - В коммандо

Поскольку враг был уже на пути к Иоганнесбургу, мы должны были отступить настолько быстро насколько возможно, сначала к Бэнк Стэйшн, около Почефструма, и затем поездом к Ланглаагту. К северо-западу от Иоганнесбурга у нас случилась перестрелка с врагом, который напал на нас, когда мы кормили лошадей. Очевидно, наша охрана не исполняла своих обязанностей. Я никогда не видел, чтобы лошадей седлали так быстро. Большинство бюргеров поскакали прочь и оставили нас с орудием. Один фургон с боеприпасами увяз в грязи и был оставлен, но был потом доставлен в полной сохранности в Преториию моим товарищем Францем Лоттерингом, который специально вернулся за ним с несколькими артиллеристами, когда все остальные сбежали. За свою храбрость Лоттеринг получил саблю от генерала де ла Рея. Из-за ошибок наших офицеров в этот раз мы потеряли одно орудие, несколько фургонов и несколько человек.

Почти всю ночь напролет мы отступали с нашим орудием к Претории. Мы не утратили храбрости. Все мы говорили о том, что наше правительство укрепит Преторию, и большом сражении, которое там произойдет. Все считали, что столицу будут упорно оборонять. Какое же разочарование нас постигло, когда оказалось, что правительство решило не оборонять город! Причины этого решения будут обнаружены историками. Последствием же было то, что многие буры были деморализованы и разъехались по домам, и большое сражение так и не состоялось.

Фриц и я решили дать нашим лошадям отдых на несколько дней перед новым походом навстречу врагу.

4 июня, около двенадцати часов, в то время как мы завтракали, лиддитовый снаряд упал близко к форту, подняв облако пыли. Моя мать вышла наружу и быстро вернулась, чтобы сказать нам, что это не был выстрел не со стороны форта, но со стороны врага. Снаряды падали один за другим. Они пролетали над фортом Шанцкоп, и падали рядом с нашим домом в Саннисайде. Поскольку почва была каменистой, взрывались они хорошо. Моя мать и сестра сбежали с нашими соседями в город, а мой брат и я оседлали наших лошадей и оправились к Кваггаспоорту.

Снаряды летели из-за гор, на южную часть города, как ласковое предупреждение от хаки, что будет лучше сдаться, чтобы избежать большого бедствия.

Было грустно смотреть на то, как мало лошадей было у подножия горы. Здесь четыре, там десяток – явный признак того, что количество бюргеров на позициях было очень небольшим. Когда враг появился в Кваггаспоорте, мы заметили, что бюргеры с направления Крокодайл-Ривер отступили, и мгновение спустя все они уже бежали. Один из моих товарищей, брат Лоттеринг, был ранен в руку осколком снаряда во время отступления и должен был остаться в Претории. Ту ночь мы с братом провели в нашем собственном доме, но оставили город следующим утром и ушли в направлении Сильвертона как раз перед появлением врага.

Надо было самому там оказаться, чтобы понять состояние государства и характер бюргеров.

Поскольку столица была в руках врага, было достаточно легко убедить наших бесхитростных людей в том, что наша страна безвозвратно нами потеряна. Поэтому последовал период уныния и деморализации. Много бюргеров, из тех, кто все это время смело сражался, теперь оставались в городах или на своих фермах, не осмеливаясь оставлять жен и дочерей во власти солдат. Мы, не можем их судить, но сами мы, из чувства долга или страсти к приключениям, действовали по-другому. Некоторые говорили, что правительство продалось , война должна была быть остановлена, и что буры не желают сражаться. Так они изменили не только стране, но и тем, с кем начали воевать. Те буры, которые решили добровольно сдаться, получили прозвище «руки вверх». Так зерно было отделено от мякины: трусы и предатели остались, а желающие продолжать войну пошли в вельд, хотя и продолжая отступать. Мы были настроены очень оптимистически. В районе Лиденберга наши все еще удерживали хорошие позиции, и мы слышали о том, что де Вет перерезал коммуникации англичан в их тылу. Железнодорожная линия к заливу Делагоа тоже была в наших руках.

Мой с братом встретили нашего старого товарища Франца Лотеринга, и втроем отправились на поиски генерала Гроблера из Ватерберга, который со своим коммандо находился на восток от Претории в Франспоорте, рядом с Донкерхоком. Там мы присоединились к его коммандо. Наш лагерь был разбит около селения кафров, и поскольку отношения с ними были нормальными, мы часто покупали у них вареные бататы и кукурузу.

Ничего особенного там не случилось. Справа и слева от нас в течение нескольких дней происходили упорные сражения, было ожесточенное сражение и в Донкерхоке, но на нас никто не нападал.

Когда поступили новости, что враг прорвался через наши линии в Донкерхоке и что мы должны были отступить, мой брат и я оставили коммандо Гроблера. Решив, что коммандо отступило бы на позиции у Белфаста, мы пошли в Мидделбург к нашему дяде, миссионеру Яну Марэ, чтобы дать отдых нашим лошадям. Мы потеряли из виду нашего товарища Франца. По пути мы покупали хлеб на фермах, или нам его просто давали, отрезая кусок мяса от вола, который был зарезан для коммандо, а спали мы в стойлах для скота или просто под открытым небом холодного Хугевельда. Мидделбурга мы достигли сильно уставшими и никогда не забудем гостеприимство нашего дяди.

Мы случайно встретили нашего прежнего командира, Бошоффа, который сказал нам, что с десятью людьми идет, чтобы присоединиться к генералу де ла Рею, который пошел в направлении Рустенбурга, чтобы перерезать коммуникации врага между Мэйкингом и Преторией, и мы очень охотно присоединились к нему после прекрасного десятидневного отдыха.

Коммандо комманданта Бошоффа состояло из девяти бюргеров с санитарным фургоном, который использовался для снабжения и для нашего ночлега, французского доктора, двух кафров и двух палаток. Казалось, как будто мы шли на пикник. Но было необходимо предусмотреть все, потому что наш маршрут проходил через Бушленд, где летом лихорадка и прочие болезни убивают людей и лошадей. Зимой там поспокойнее только в течение нескольких месяцев, поэтому эта территория почти не населена, и лишь зимой там появляются буры, которые пригоняют туда скот из холодного Хугевельда. Я всегда хотел увидеть эту часть Трансвааля.

V. Поход от Мидделбурга до Растенбурга – Сражение при Селикатснеке

В нескольких часах пути к северу от Мидделбурга, высокое плато бушвельда внезапно обрывается и начинается труднопроходимая дорога, которая, постепенно понижаясь, проходит между двумя высокими горами, пока не достигает широкой, поросшей густым лесом долины. В ущелье река с быстрым течением в нескольких местах пересекает дорогу, идущую попеременно по разным ее берегам, пока эта река не впадает в Олифантс-ривер. Там можно слышать пение множества птиц, которые не встречаются в Хугевельде, и там намного теплее, чем в холодном Хугевельде. Вечерами мы разводили большие костры, потому что рядом было много сухой древесины. Мы сидели вокруг костра, болтая или слушая веселые песни, которые пели наши товарищи. Это было счастливое время – далеко от хаки, далеко вне досягаемости рева орудий – время отдыха в подготовки к ожидавшим нас суровым дням.