Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

В целом в выступлениях Лукашенко рисуется ужасающая картина загнивания и разложения восточной соседки. Остается непонятным только одно: зачем с такой страной объединяться?

Хотя Лукашенко и говорит, что мы с Путиным «настоящие друзья», но из его рассуждений и действий можно сделать вывод, что российский руководитель является главным воплощением зла, которое исходит от России. 23 ноября 2006 года после одной из многочисленных встреч с тогдашним президентом России белорусский лидер говорил журналистам: «Скажу честно, одна из неожиданностей, которую открыл, — высочайшая порой непорядочность руководителей моего уровня. Я никогда не думал, что политика настолько неискренняя. Что там чаще говорят не то, что думают, очень часто врут, и говорят, что это надо для интересов государства. Может быть, порой так и надо, но я к этому никак не могу привыкнуть, для меня это одно из таких открытий неожиданных». В выступлениях президента Беларуси были и прямые обвинения Путина в обмане, например, обещал выделить кредит Беларуси, но не дал.

В это трудно поверить, но Лукашенко возмущен культом личности Путина, который развивается в России. Он вдруг озаботился антидемократическими процессами, использованием советских приемов управления государством в РФ. Комментируя предвыборный съезд партии «Единая Россия» в 2007 году, белорусский лидер говорил российским журналистам: «Я очень переживаю, чтобы, не дай Бог, вы не скатились и нас не затянули опять в советские времена. Когда вскакивали и кричали: «Слава КПСС! Ура! Ура! Ура!». Я некоторые эпизоды когда посмотрел — у меня сердце защемило. Вот этого я боюсь… И за кого, в общем-то, люди голосуют? Вот они будут за «Единую Россию» голосовать, за кого? Они же за Путина будут голосовать. Это дезинформация людей. Так быть не должно».

Отыгрываясь за нанесенные обиды, Лукашенко не может отказать себе в удовольствии дать маленький щелчок по носу своему «настоящему другу». В 2008 году, когда Путин переместился в кресло премьера России, пресс-служба президента Беларуси распространила сообщение, что глава белорусского правительства С. Сидорский, вернувшись из Москвы, передал просьбу своего российского коллеги, чтобы его принял Лукашенко, и тот милостиво согласился. Смысл этого унизительного для Путина сюжета можно интерпретировать так: дескать, ездят тут разные просители из Москвы, работать мешают, но что не сделаешь для навязчивого союзника.

Что уж говорить про других российских политиков, которым Лукашенко дает самые нелицеприятные оценки: «Чего стоит заявление бывшего премьера Фрадкова? Сидел-сидел, извините, ни черта не сделал, в конце своей жизни политической брякнул, что надо выстраивать границу между Беларусью и Россией. Ну надо — выстраивай».

Когда в мае 2009 года вице-премьер, министр финансов России А. Кудрин покритиковал экономическую политику Беларуси, Лукашенко сначала сравнил его с «отморозками», а затем посоветовал лечиться: «Мне поясняли, что на него давление идет мощное, он нервничает сильно и говорит немножко не то. Тогда — подлечиться». А премьер Беларуси С. Сидорский назвал А. Кудрина «кладовщиком»: «Министр финансов рассуждает на уровне кладовщика, у которого есть ключи от амбарного замка и который дальше кладовки ничего не видит».

В команде Путина осознание того, что Лукашенко их элементарно «разводит на бабки» и надо что-то кардинально менять в двусторонних отношениях, пришло еще в 2004 году. Но тогда смене вех помешали сначала «оранжевая революция» на Украине, а затем президентские выборы в Беларуси. И только после них Москва созрела для практических действий.

В апреле 2006 года, после окончания избирательной кампании российские официальные лица заявили о значительном повышении в 2007 году цен на поставляемый в Беларусь газ и введении экспортных пошлин на нефть. 9 мая 2006 г. В. Путин подписал поручение о кардинальных изменениях в торгово-экономических отношениях с Беларусью. Согласно этому документу, президент РФ требует прекратить любое дотирование Россией экономики Беларуси.

В тот момент экономический прагматизм взял верх над постимперским синдромом в его примитивном ностальгическом варианте. Москва де-факто признала провал интеграционного проекта «Союзное государство» и демонстрировала решимость трансформировать этот своеобразный мезальянс.

Задачи, которые ставил Кремль, были разные, но не противоречили друг другу: либо принудить таким путем Беларусь к реальному объединению, либо, если Минск откажется, сбросить с себя интеграционный груз в размере нескольких миллиардов долларов. Москва не скрывала, что угроза повышения цен на газ — это инструмент давления, и она готова торговаться. Россия соглашалась сохранить прежние цены при выполнении некоторых условий. Во-первых, Москва ожидала от Беларуси перехода на российский рубль. Во-вторых, «Газпром» хотел бы получить контроль над «Белтрансгазом».

Но Лукашенко не собирался сдаваться на милость победителя. Минск категорически заявил, что цены на газ определяются межгосударственным договором между Беларусью и Россией, предусматривающим обязательство создавать равные условия для субъектов хозяйствования двух стран. Иначе говоря, белорусская сторона отказалась вообще обсуждать эту тему, ибо не видит предмета переговоров.

Началась информационная артподготовка к главному сражению. Белорусский лидер перешел к открытым угрозам в адрес Москвы. 15 мая 2006 года во время встречи с полпредом президента России в Северо-Западном федеральном округе И. Клебановым он заявил, что в случае повышения цен на газ Беларусь будет вынуждена пересмотреть вопросы военного сотрудничества. «Вы хотите потерять Беларусь? Пожалуйста, травите!» — сказал белорусский лидер. Потом эту мысль Лукашенко повторит еше не один раз. Он угрожал российским политикам, что, перейдя на рыночные отношения, «вы потеряете последнюю страну-союзника». «Увеличение до таких размеров цены на газ — это однозначно разрыв всех отношений». (Прежде Лукашенко любил с пафосом рассуждать о святом славянском братстве, которое не продается ни за какие деньги). А накануне Нового года президент патетически восклицал: «Мы в землянки пойдем, но на шантаж не поддадимся!».

В ходе этой информационной войны большинство СМИ и экспертов, особенно российских, в один голос стали утверждать, что Лукашенко загнан в угол, ему некуда деваться, у него не осталось козырей, поэтому придется сдаваться на милость России. В качестве главного аргумента они указывали на полную энергетическую зависимость Беларуси от РФ и намекали на возможность газовой или нефтяной блокады.