Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

Однако они не учитывали то обстоятельство, что у Лукашенко на руках имелись тоже достаточно сильные козыри. Прежде всего нельзя утверждать, что существует односторонняя энергосырьевая зависимость Беларуси от России. Когда речь идет о странах, через территорию которых проходит газовый и нефтяной транзит (Беларусь, Украина), то можно говорить о взаимозависимости. Об этом свидетельствуют газовые войны, которые периодически вспыхивают между РФ и транзитными государствами. И Москва может использовать такое оружие, как прекращение поставок газа или нефти только в ущерб себе, ибо экспорт энергоресурсов на Запад — краеугольный камень российской экономики.

Кроме того, в условиях заметного усиления антизападных, антилиберальных настроений в российском массовом сознании и обострения противоборства России с ЕС и США Беларусь все больше рассматривается как важный бастион в борьбе с прозападными «цветными революциями». В такой ситуации попытки Кремля давить на Минск воспринимаются обществом и элитой РФ неоднозначно. И это не могла не учитывать команда Путина.

В этом жестком торге с Москвой у официального Минска было еще одно преимущество. Дело в том, что России невыгодно доводить дело до прекращения газовых поставок в Беларусь, ибо когда белорусская сторона начинает «несанкционированный отбор газа» и это ощущают европейские потребители, возникает международный скандал, страдает репутация РФ как надежного поставщика энергоресурсов. Кремль этого боялся и не хотел доводить дело до такой развязки.

А Лукашенко скандала не боялся. Его международный имидж и так плохой. Как говорится, если репутация подорвана, то можно жить, уже ничего не стесняясь. Ему было нечего терять, и он мог рисковать. Поэтому белорусские власти в тяжелых газовых переговорах исходили из того, что время работает на них, и брали партнеров на измор. В Минске были уверены, что чем скорее дело приближается к такому нежелательному дня Москвы международному скандалу, тем больше вероятность уступок с ее стороны.

8 декабря 2006 года постановлением правительства РФ были введены экспортные пошлины на поставляемую в Беларусь нефть. В некотором смысле это решение Москвы можно было считать колитическим Рубиконом. До сих пор было неясно, действительно ли Кремль морально-психологически готов к полномасштабной экономической войне с ближайшим союзником. Ведь угроз отказа от субсидирования Беларуси было много и раньше. Но когда дело доходило до их реализации, Москва почти всякий раз отступала, принося в жертву свои экономические интересы ради политических приобретений. Теперь стало ясно, что российское руководство действительно готово к решительным действиям.

Нефтяной рычаг оказался эффективным. Лукашенко дал команду подписать газовые контракты, только получив твердое обещание Москвы отменить решение о введении пошлин на нефть, поставляемую в Беларусь, ибо со введением этих пошлин российские компании отказывались поставлять нефть на белорусские нефтеперерабатывающие заводы, потому что это стало им невыгодно.

Белорусское руководство торговалось очень жестко, но было вы- нуждено совершить жертвоприношение. Компромиссное соглашение по газовым вопросам было подписано 31 декабря 2006 года за две минуты до Нового года. За щадящий, постепенный (к 2011 г.) переходный период к мировым ценам на газ Минек заплатил 50 % акций «Белтрансгаза». Для Лукашенко — это страшно дорогая цена. Полный контроль над экономикой страны — это краеугольный камень эффективной власти президента, необходимое условие сохранения нынешней политической системы. Кроме того, речь идет о важнейшей составляющей образа главы государства. Он все время повторяет, что не распродал страну, не поделил собственность между олигархами, а сохранил народное достояние. И вот теперь президент взял и продал половину стратегического для страны предприятия, причем «чужому» олигарху.

С достижением газового компромисса за две минуты до Нового года, казалось, ситуация разрешилась ко взаимному удовольствию двух сторон. И конфликт исчерпан. Однако здесь-то и выяснилось, что все еще только начинается. Все ждали газовой войны, но грянула нефтяная война.

Не став дожидаться не только итогов, но даже начала переговоров о нефтяных пошлинах, Минск пошел на эскалацию конфликта с Москвой. Это произошло по двум причинам. Во-первых, заканчивалась нефть на двух белорусских нефтеперерабатывающих заводах. И если бы в течение нескольких дней не удалось договориться, страна могла оказаться в состоянии острейшего кризиса.

Во-вторых, в дело вступил субъективный фактор. Подписав газовые контракты, Лукашенко в глазах значительной части электората и, что не менее важно, в собственных глазах уступил давлению, проявил слабость, проиграл. А это для белорусского лидера крайне дискомфортно. И он решил взять реванш и отомстить своим обидчикам. На совещании 3 января 2007 года Лукашенко заявил, что теперь имеет полную свободу действий и готов поставить вопрос о российской собственности на территории Беларуси. Началась борьба без всяких правил. Белорусские власти объявили, что вводят таможенные пошлины на транзит российской нефти, а с 6 января Беларусь начала «несанкционированный отбор нефти», идущей в Европу. Россия прекратила нефтяной транзит по белорусской территории почти на трое суток.

Изобретение таможенной пошлины на транзит российской нефти стало не только нарушением всех мыслимых международных соглашений, двусторонних договоров, законодательства Беларуси, но апофеозом экономической войны. На такой удар под дых ближайшему союзнику не решилась бы ни одна страна, политику которой Москва считает антироссийской, например, Грузия, Польша или Латвия. Белорусские власти уверяли, что Россия тоже нарушает двусторонние соглашения, что было чистой правдой. На войне как на войне. Действия Минска вызвали шок не только в России, но и в Европе. Там только оправились от страха из-за возможных перебоев газа, как прекратилась поставка нефти.

Это была война двух президентов, соревнование крепости их нервов, выдержки. Ход конфликта был скорее в стиле Лукашенко, который обожает кризисы, искусственно их создает, чувствует себя в такие моменты как рыба в воде. Для Путина же, наоборот, такая ситуация дискомфортна, он не любит обострений.

Вводя какую-то совершенно фантастическую пошлину за транзит российской нефти, Лукашенко, видимо, рассчитывал, что Москва не решится прервать поставки нефти в страны ЕС, боясь возмущенного крикаиз европейских столиц, у Путина не выдержат нервы, и он уступит. Белорусская позиция была такова: мы готовы отменить эту пошлину, если Россия отменит введение своей экспортной пошлины на нефть для Беларуси, введенную 8 декабря 2006 года. Но Москва выдвинула встречный ультиматум: сначала Минск должен отменить свое решение, и только потом могут начаться переговоры об отмене российской экспортной пошлины Кроме того, Россия пригрозила ввести тарифы на поставку белорусских товаров в РФ.