Альфред Нокс - Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Вечером 3 декабря русские технические эксперты подробно обрисовали предложение русской стороны о заключении перемирия на шесть месяцев. При этом одним из условий было, что в этот период противник не должен перебрасывать ни одной военной части и вооружения на другие фронты. Кроме того, он должен был вывести свои войска с островов Рижского залива. Йоффе принял все предложения своих военных советников, за исключением пункта 1, согласно которому дата начала перемирия определялась днем, когда соглашение подпишут все державы Антанты. Этот пункт он, конечно, изменил.

Второй раз представители сторон встретились в 9.30 утра 4-го. Здесь русские представили свои условия мира, которые просто повергли в ступор благородных гуннов!

Немцы категорически отказались принимать условия, которые, по их словам, могли быть выдвинуты только проигравшей стороне. Потом они огласили свои условия.

Вечером 4 декабря Йоффе по прямой связи общался с Троцким. Он получил указания ни под каким видом не уступать от требований об освобождении островов, а также о прекращении переброски войск на другие фронты.

Эвакуация немцев с островов была необходима с точки зрения безопасности Петрограда во время перемирия. Переброску войск в случае, если немецкая сторона согласится с этим пунктом, предполагалось контролировать специальными миссиями, которые начали бы работать на определенных участках в немецком тылу.

На совещании в полдень 5 декабря Йоффе зачитал декларацию, в которой сообщалось, что русская сторона приняла решение прервать переговоры и вернуться для консультаций со своим правительством. Представители противника были явно раздражены, но их лица просветлели, когда стороны договорились о временном прекращении огня сроком до 17 декабря. Было оговорено, что в этот период переброске подлежат только те соединения численностью свыше одной дивизии, решение о переводе которых было принято до 5 декабря. Йоффе мыслил наладить пропаганду среди немецких солдат. Он потратил полчаса на то, чтобы убедить немцев разрешить братания на время перемирия, но безрезультатно. Он просил разрешения на то, чтобы в Германии был открыт доступ русской литературе, посвященной борьбе за мир. В ответ Гофман посоветовал лучше отправлять такую литературу в Англию и во Францию, так как в Германии полно своих материалов на эту тему. Йоффе ответил, что он так и намерен поступить.

Станиславского поразило то, что «политики вели себя довольно пристойно». По общему мнению русских специалистов при делегации, большевики действительно хотят всеобщего мира и немцы тоже стремятся к этому. По моему же мнению, немцам просто нужен сепаратный мир, чтобы они смогли получить возможность перебросить войска на запад. И теперь они легко могут совершать такие переброски, даже с учетом условий перемирия. Для этого им достаточно просто систематически «сдаивать» свои дивизии с русского фронта.

Большинство из делегатов вели себя достойно, только крестьянин напился допьяна, после чего ему захотелось поспорить. Солдат попытался вести пропаганду, но получил отпор. Он попробовал вразумить немецкого солдата: «Мы же выгнали нашего Николая. Почему же вы не сделаете то же самое со своим Вильгельмом?» Немец ответил: «Почему я должен выдергивать у себя зуб, если год назад зубы разболелись у вас?»

Мне очень жаль Станиславского. Он честный человек и очень остро переживает свое положение.

Четверг, 13 декабря 1917 г.

Неожиданно вечером 10 декабря русская делегация снова выехала из Петрограда в Брест. Станиславский, с которым мы посидели вместе за несколько часов до этого, ничего не знал об отъезде, а Потапов, которого прочат на пост начальника Генерального штаба, заявил, что ничего не знал об отъезде делегации до полудня 11 декабря. Альтфатер уехал, и вместе с ним отбыл и Скалон [88] Мы были знакомы со Скалоном шесть лет. До войны он был начальником немецкого отдела управления разведки Генерального штаба в Петрограде. В этом качестве он проработал в Генеральном штабе всю войну. Скалон женился в 1915 г. Это был упорный, знающий и грамотный офицер, хотя и имел несколько молчаливый характер. Его более легкомысленный друг Самойло, бывший руководитель австрийского отдела, в настоящее время занимает высокий пост в большевистской армии. .

Делегация не стала дожидаться прибытия офицеров с Румынского и Юго-Западного фронтов. В любой день можно ожидать известий о том, что достигнуто общее прекращение огня.

К чему эта неприличная спешка? Похоже на то, что большевики собираются сыграть роль Кромвеля на Учредительном собрании, и в качестве своего политического капитала они могут назвать заключение перемирия как долгожданный шаг к миру. Это видно и из их воззвания от 11 декабря, в котором было дано указание на арест лидеров партии кадетов. Они знают, что кадеты вместе с правым крылом социалистов-революционеров будут составлять большинство на Учредительном собрании. Обращение заканчивается словами: «Долой буржуазию! На Учредительном собрании не должно быть места врагам народа, помещикам и капиталистам. Страну спасет только Учредительное собрание, состоящее из представителей трудящихся и эксплуатируемых классов. Да здравствует революция! Да здравствуют Советы! Да здравствует мир!»

И это называется демократией!

Через несколько часов после того, как делегация приехала в Брест, генерал Скалон застрелился. Согласно опубликованному отчету секретаря делегации, русские представители еще не успели встретиться с немцами и обсуждали вопросы между собой, когда Скалон вышел из помещения, чтобы свериться с картой. Это было в 15.30. А примерно через час, в 16.20 в помещение вбежал немецкий офицер, приданный делегации, с вестью, что генерал застрелился.

Суббота, 22 декабря 1917 г.

Вчера виделся с госпожой Энкель. 20-го она присутствовала на похоронах своего кузена Скалона. Она рассказала, что родственники покойного были раздосадованы тем, что прибыли два огромных креста, один от генерала Гофмана, а второй от «немецкой делегации на мирных переговорах». И еще потому, что русская делегация прислала венок с надписью: «Генералу Скалону, участнику мирных переговоров». Как она говорит, последнее было особенно оскорбительным, так как генерал предпочел умереть, но не участвовать в акте предательства.

В субботу 15 декабря был подписан акт о прекращении огня начиная с полудня 17 декабря до 14 января 1918 г. Газета «Известия» писала о той встрече как об «историческом событии»:

«Ровно в 18.00 делегации Центральных держав и России приблизились к столу, на котором секретари обеих делегаций разложили документы с условиями соглашения на русском и немецком языках.