Коллектив авторов - Люблю тебя, мамочка! Истории приемных семей

Детям было решено сказать, что Даша – для них Дарья Ивановна – это Сашкина крестная. Версия, что называется, зашла. Дети, не особо вникая в тонкости родства, сразу объявили, что Саша похожа на Дашу.

Праздник прошел душевно, дети попались не наглые, а какие-то простые и чистые, как в Дашиной еще советской юности. Поели, попели, потанцевали, сходили погулять. А в 10 вечера хозяйка квартиры и ее маленькая подопечная уже остались вдвоем. Они заранее договорились, что девочка заночует у старшей подруги. Никто не говорил этого вслух, но всем было понятно, что день рождения выпал на пятницу, а значит, отец девочки придет домой, что называется, на бровях, и не надо попадаться ему под руку.

Уложив Сашу спать, Даша села на кухне почитать книжку, но сосредоточиться не могла. Острое переживание, приятное и неприятное одновременно, беспокоило ее. Все было просто – в этот день Даша впервые почувствовала себя мамой. И было невыносимо больно от того, что завтра утром все закончится, девочка вернется к своим родителям.

Подарок и одновременно издевка жизни – попробовала мечту на вкус, и все она не сбывалась.

А то, что материнство явно не было мечтой и радостью настоящей мамы маленькой Саши, так это мелочи. Наша героиня – сильная женщина, столько всего уже пережила, и это переживет.

Так что Даша привычно дала себе команду не раскисать и стала жить дальше.

А дальше Саша стала приходить к ней все чаще. Отец постоянно пил, бывал агрессивен. Его жена, Сашкина мать, бой-баба, давала ему отпор, в пылу ссоры оба супруга впадали в азарт, а ребенку было во всем этом находиться страшно и небезопасно.

Сашка не была забитой, хорохорилась, но с удовольствием пересиживала домашние бури у старшей подруги. И они все больше сближались. Рисовали, читали, ходили гулять. Сашка иногда по три дня не появлялась дома.

Так прошло два месяца лета, а в начале августа Даша узнала, что Саша, взявшая привычку звать ее крестной, некрещеная. Выяснилось это просто: однажды девочка просто поинтересовалась, а как это – креститься, и что потом бывает. Даша как могла объяснила. А потом уже привычно пошла на переговоры к Сашкиной маме. Та, как всегда, была равнодушна, сразу дала добро на крещение.

Даша все организовала.

Это было посложнее, чем устроить детский день рождения, но ей было в радость, и к 1 сентября у нее появилась крестная дочь. Даша трепетала от волнения, робко крутила в голове слово «дочка». Родная мама девочки была новой родственнице только рада. Намекала про подарки, которые принято дарить крестникам и их родителям.

Крестную попросили (читай – скинули обязанность) отвести девочку на торжественную линейку в школе. Саше с Дашей от этого похода вышло одно удовольствие. Так и пошло по нарастающей. Уроки вместе, ужины вместе, и даже помоечного котенка маленькая Даша притащила к крестной – родители не разрешили оставить у себя.

Даша расцвела. Хотя некоторые родственники и прочие доброжелатели пытались посеять в ее душе сомнения, мол, семья крестницы зарится на квартиру или просто деньги одинокой женщины, Даша их не слушала. И время показало, что правильно сделала.

В лице маленькой Саши она обрела настоящую семью. В отличие от родной матери девочки, которая преследовала выгоду – скинуть с себя дочь-обузу крестной маме, Саша была только в радость.

Она фактически самостоятельно воспитала прекрасную умную девочку. Сейчас Саше уже 20, и ближе крестной нет для нее человека. И конечно, когда придет время, крестная Даша станет чудесной бабушкой.

– Может быть, я виноват отчасти. Может быть. И сейчас характер резковат, не люблю полутона. А тогда молодой был. Дурной совсем. Эмоции. – Динар прикуривает одну от другой и горько улыбается. – Но я правда очень хотел детей. Веришь? Вот сколько лет себя помню. Мальчишки мечтают о том, что вырастут и тачку купят, о том, как будут девчонок клеить, о деньгах мечтают, представляют себя крутыми. А я представлял себя отцом. Как буду повсюду ходить с детьми. Гулять с ними, учить жизни, дружбе. Представлял, как пельмени будем вместе лепить и в муке перемажемся или как в лесу буду их учить ядовитые грибы от съедобных отличать, рыбу ловить! Ну и все такое. Глупо? Не знаю…

Он крутит очередную сигарету в жестких пальцах, не замечая, как огонек уже подбирается к огрубевшей коже. Смотрит в пол. Молчит. Снова прикуривает.

– Когда мы с Наташкой познакомились – у нее уже был ребенок. Пацан. Маленький еще, года два. Она его одна растила, и я возомнил себя спасителем. Она мне нравилась, да. Но я не просто предложил ей выйти за меня, я благодарности ждал за то, что взял ее с ребенком. Как будто этот ребенок делал ее хуже, или она и без меня бы не прожила. Дурак, конечно. Но мне тогда было чуть за 20, я был максималистом, считал, что отсутствие прошлого делает меня выше ее. Ну, расписались. Жили. Я говорю, давай родим общего, я твоего воспитываю, но и своих детей хочу. А она вдруг категорически в отказ! Нет – и все тут. Дня не проходило без ссоры. Я не понимал, что происходит, чувствовал себя обманутым, она меня просто использовала, устроила свою жизнь, избавилась от статуса молодой матери-одиночки. А я? Я хотел семью нормальную, она говорила, что устала в декрете сидеть, что хотела «для себя пожить». Мы бурно ссорились, потом бурно мирились… А однажды она ушла. Забрала мальчишку и просто исчезла, уехала куда-то, вроде к тетке своей. Подала на развод. Я скучал по ней и мальчишке – привязался же. Бесился, видеть никого не хотел. И тоже уехал. Подался на заработки в другой город.

Прошел почти год. Я успокоился, забот хватало, заказов, друзья новые появились. Все шло как-то своим чередом, и вдруг мне позвонила мать. Позвонила и начала кричать на меня страшно! Плакала, задыхалась от гнева! Я понять не мог: что случилось?? А она: «Разве можно так? Разве можно? Да что ж ты за сволочь такая! Твоя же кровь! Тебе не надо, вы два идиота молодых, тьфу на вас обоих, но мне почему не сказал?! Как можно? Как ты мог бросить свое родное вот так равнодушно! И почему ты мне ничего не сказал?! Почему от чужих людей из опеки я должна узнавать, что у меня внук?!»

Сначала я думал, что это ошибка. А потом потемнело в глазах, в груди стало жарко. Мать продолжала кричать и плакать. Я хотел спросить что-то, но голос не сразу вернулся. Мама знает, что я не умею притворяться, гнев сменился удивлением, она поняла, что я тоже не знал… Наталья все-таки забеременела. И ушла от меня, не сообщив об этом. Уехала к тетке в Елабугу. Аборт делать не стала – я уже никогда не спрошу почему, не знаю, где ее искать, да и не хочу, если честно. Родила сына в срок, здорового, крепкого мальчишку на три шестьсот. А когда пришел срок выписываться – написала отказ от ребенка и оставила записку, где просила указать в графе «отец» мое имя. Врачи в роддоме применили все: уговоры, обещания помощи, угрозы карами небесными… Бесполезно. Наталья уехала, оставив ребенка. Опека нашла меня не сразу – они же в Елабуге искали, Наталья успела у тетки прописаться, думали, что и я – местный. Начались все эти запросы, переписки между ведомствами, проверка однофамильцев. Пока спустя примерно месяц поисков по адресу моей прописки не нашли мать.