Коллектив авторов - Люблю тебя, мамочка! Истории приемных семей

Никогда еще я так не бежал! Квартал за кварталом, через дворы и дороги. Примчался на вокзал, девушка в кассе косилась на мое раскрасневшееся заплаканное лицо с тревогой: «На Елабугу? Прямого нет, есть с пересадкой. Вам на Казань или Набережные Челны? Какой дать? На Казань есть на 12-е число, на Набережные Челны на 11-е, но на пересадку между поездами времени очень мало. Можете не успеть. Что? Берете на 11-е?». В тот же вечер я забрал у бригадира расчет и уехал за сыном. Странно, но в поезде я не думал, какое дам ему имя, не представлял, похож ли он на меня. Не думал о том, как с младенцем на руках ехать до дома еще 200 километров. И даже не злился на Наталью. Я думал только о том, в безопасности ли мой мальчик. Я думал только о том, что он там совсем один.

По территории больницы я шел уверенно, будто невидимая рука вела меня к тому самому зданию среди многочисленных одинаковых двухэтажных корпусов. И вдруг услышал плач младенца: громкий, отчаянный, сильный. Сердце екнуло, и я перешел на бег, ворвался в здание, на бегу крикнул женщине в белом халате: «Отказники где?! Сына отдайте!», она закивала, накинула на меня халат и побежала рядом. Мы забежали в светлую палату на втором этаже: ряд одинаковых прозрачных кювезов, все, кроме одного – пустые. В этом единственном громко плакал малыш. Нянечка гладила его по животу, но он продолжал кричать. Я взял младенца на руки, уверенно, как будто умел. Сказал: «Привет, Марат. Это папа. Я здесь», – и прижал его к себе. Младенец успокоился. И теперь уже две женщины – педиатр и медсестра – плакали: «Одно лицо! Одно лицо…».

Он снова закуривает, но тут же выбрасывает сигарету. Вытирает слезу. Молчит. Достает из пачки новую.

– О! Ты бы видела, как меня провожали! Как в кино! Всем отделением, все плакали. Мне собрали огромную сумку: одеялки, памперсы, ползунки, распашонки. Показали, как переодевать, как кормить, дали термос с молочной смесью, бутылочку, соски и коробку смеси с собой. Даже меня накормили обедом. Была суета. Куда-то звонили, приехали люди – из ЗАГСа, или из органов опеки – я уже плохо помню. Быстро на месте выписали все бумаги. Я провел в больнице целый день, ты не представляешь, как мне все помогали, сколько было радости на этих женских лицах. Говорили, что опека уже собиралась перевезти ребенка в дом малютки, но педиатры там бывают и знают, что в роддоме уход лучше. Вот и искали предлоги не выписывать его подольше, все надеялись родственников найти или в семью на усыновление пристроить. Еще день-два, и мне пришлось бы долго оформлять документы, чтобы забрать Марата домой. Одна медсестра все причитала: «Такой хороший, здоровенький малыш! И мама молодая, здоровая, красивая женщина. Ну как так-то?»…

Динар кивает своим мыслям. Выбрасывает в урну пустую пачку. Лицо его внезапно темнеет:

– Я не хочу ни о чем спрашивать Наталью, не хочу пытаться понять, почему она так поступила. Благодарен, что сохранила ребенка. Что он со мной сейчас. Ему уже 14, у него есть я, бабушка, сестра и мачеха. Он называет ее «мамой», хотя знает, что он не кровный сын, мы не стали от него скрывать, я считаю, что ложь – не спасение. А искать мать или нет – пусть сам решит, когда повзрослеет.

Алексей классический мамин сынок. Тридцать лет. Живет с родительницей в ее квартире практически в самом центре столицы.

Шикарные хоромы заработал сразу после ВОВ его дедушка академик. Вроде как некоторая часть исследований Алексея Алексеевича до сих пор засекречена. Его сын – отец нашего героя – Антон Алексеевич тоже посвятил себя науке, только был рангом пониже. На самый верх не пробился. Таланта, энергии или каких других качеств не хватило – второй вопрос. История у нас будет не про Антона Алексеевича. А про его внука Алексея и его семью.

С супругой – мамой Алеши – сын Алексея Алексеевича жил, что называется, душа в душу. Почти не ссорились. Это был брак на редкость счастливый. Молодой кандидат наук влюбился в студентку Анечку, умницу и красавицу, расписались мгновенно.

После рождения первенца со здоровьем по женской линии у Анны начались проблемы. И выяснилось, что других детей не будет. Муж молодой, в тот момент без пяти минут доктор наук – жену обожал, сильным чадолюбием не страдал. И то, что семья будет маленькой, его не огорчало.

Алешеньку баловали сообща всем кланом.

Дедушка академик (с которого мы начали нашу историю) возил внука на море. Его жена (домохозяйка, а по совместительству – бабушка нашего героя) и ее невестка (мама врач педиатр) ворковали над мальчиком, готовили диетическую еду, считалось, что у Алешеньки слабый желудок. Папа – доцент кафедры – учил ребенка читать, считать, дарил книги, водил в театр и музеи.

Леша сопротивлялся давлению и опеке как мог. А потом все же сдался, стал типичным профессорским сыночком. Таким, как мы их представляем. Тонкая стройная фигурка. Большие глаза за стеклами очков. Непослушные кудри. Кисти рук музыкальные, с тонкими пальцами.

В отличие от служителей медицины: дедушки и папы, наш парень с детства любил цифры. Нырнул в математику. Но тоже ведь наука? Семья поддерживала.

Алеша обожал свои исследования и умные книжки. Шарахался от грубых студенческих развлечений. Так и жил в вузе сам по себе. Друзей не завел. Только приятелей, которым давал списывать. Ботан, отличник и зануда. Что с него взять?

Дедушка и бабушка ушли в мир иной с разницей в год. Он от инфаркта, она от инсульта. Места на хорошем кладбище. Два надгробия за оградкой. Известная в узких кругах фамилия…

Папа разбился на машине несколько лет спустя.

Все в жизни нашего героя перевернулось.

Он только-только окончил вуз и поступил в аспирантуру. Но, лишенный поддержки, самостоятельно пробиваться и работать локтями, распихивая других молодых ученых и карьеристов, не смог. Диссертация завяла – не обросла нужным количеством статей. Во весь рост встал вопрос: что делать?

Кроме цифр и классиков, Алексей любил детей. В школе страстно мечтал о братьях и сестрах. Когда узнал, что их никогда не будет (подслушал разговор родителей), ревел неделю…

Возился с соседскими малышами. С удовольствием отводил в садик и забирал из него многочисленных кареглазых Кафеджанов. Большая армянская семья жила на одной лестничной площадке с нашим героем. У них дедушка получил огромную квартиру за подвиги на ниве эпидемиологии. Дети и внуки светила становились уже стоматологами и хирургами-косметологами. Разлетались по всему миру. В квартире постоянно обитало не меньше восьми человек. Приезжали учиться в столицу племянники, дети кузенов. По армянским понятиям, ближайшая родня. Алексей дружил с этой семьей. И возился с малышней как постоянная нянька.