Ольга Валькова - Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Но активная социальная жизнь не заменяла астрономических наблюдений. Сожаления просачивались в письма Субботиной друзьям и коллегам-астрономам. Например, прочитав в газете, что Н. А. Морозов передал свое имение Борок в ведение АН СССР с намерением превратить его в дом отдыха для ученых, Нина Михайловна тут же написала К. А. Морозовой (19 марта 1932 г.): «…нельзя ли будет похлопотать побывать там и мне? За плату, конечно, и за мой научный и физический труд (астрономия, ботаника, метеорология, садоводство). <���…> М[ожет] б[ыть] можно было бы со своим телескопом туда поехать? Он у меня стоит в углу комнаты и тщетно ждет такого времени, когда можно будет его взять куда-ниб[удь] со мной, но последние 2 года условия были совершенно не подходящие» [1098] Субботина Н. М. Письмо К. А. Морозовой. 19 марта 1932 г. // Архив РАН. Ф 543. Оп. 6. Д. 470. Л. 10. .

Вероятно, именно из-за невозможности заниматься систематическими астрономическими наблюдениями, которые в течение многих лет составляли такую большую часть ее жизни, Нина Михайловна все больше начала интересоваться историей астрономии Древнего мира и историей науки в целом. Она внимательно следила за новой литературой, за археологическими раскопками. Например, в уже упоминавшемся письме Н. А. Морозову от 20 декабря 1930 г. она писала: «Вчера, в библиотеке Палаты мер нашла еще одну ст[атью] в „Americ[an] Scientific“ [1099] Н. М. Субботина, по-видимому, имела в виду научно-популярный американский журнал «Scientific American», издающийся с 1845 г. о раскопках в г. Ур. Там описываются гробницы 5 царей „уровня почвы города в эпоху 3500 лет“; <���…> говорится, что это были скифские цари — с погребением почти таким, как описывал Геродот, а образец имеется у нас в Эрмитаже — (модель гр[ани]цы Боспорского царства). Вокруг них были могилы слуг царя и царицы, убитых на их похоронах. (Миленький обычай!?). Metropolitan Museum в Чикаго относит их к эпохе за 6000 лет до нас». И продолжала, перечислив еще несколько подробностей: «Страшно интересны эти находки древних цивилизаций с их научными сведениями. Ясно, что Библия только передаточное звено древней науки?» [1100] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. 20 декабря 1930 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1811. Л. 17 об. .

Но Н. М. Субботина не ограничивалась только чтением научной литературы по истории. Так, в ее письме Ульяне Васильевне Мушкетовой [1101] Мушкетова Ульяна Васильевна, дочь майора Козиненко, супруга Д. И. Мушкетова. , супруге Д. И. Мушкетова, 22 сентября 1931 г. Нина Михайловна рассказывала: «Дорогая милая моя Кума! Как живете и где теперь находитесь? Я только что приехала из Житомира: работала там в Научно-исслед[овательском] Волынском музее в Библиотеке по изучению первоисточников по Истории Естествознания. Вообразите: богатейшее собрание книг XV–XVI века! Одних Ельзевиров 183 книги! „Инсunabul“ [1102] Так в тексте. около 200! Попались мне в связке изданий XV века (из коллекции бывшего Литовского Камерария), между сочинениями Альберта Великого, Бонавентуры, Бернарда Клервоского и др[угих] такая историческая драгоценность, как экземпляр Региомонтана 1473 года, которым Колумб и др[угие] Великие Мореплаватели 15 и 16 веков руководствовались в скитаниях по неведомым морям. По этой книге Колумб предсказал Лунное затмение Караибам, а в ней есть предвычисление для… 1927 г.! т[о] е[сть] для нас!» [1103] Субботина Н. М. Письмо У. В. Мушкетовой. 22 сентября 1931 г. // ОР РНБ. Ф. 503. Д. 757. Л. 1. Эта работа не была простым удовлетворением личного любопытства. В одной из автобиографий, написанной в период между 1935–1936 гг., Субботина отметила, что подготавливает «биографию Региомонтана [1104] Региомонтан (Regiomontanus, наст. имя Иоганн Мюллер, Johannes Müller; 1436–1476) — выдающийся немецкий астролог, астроном, математик. по материалам Волынского Гос[ударственного] Книгохранилища» и занимается другими литературными работами [1105] Субботина Н. М. Автобиография Н. М. Субботиной. Не позднее 1936 г. // ГАРФ. Ф. 249. Оп. 3. Д. 321. Л. 12 об. . К сожалению, никаких подробностей об этой ее работе найти не удалось.

Эти занятия, однако, не мешали Нине Михайловне пытаться найти возможность для астрономических наблюдений. Так, в ее письме Н. А. Морозову 14 ноября 1932 г. можно найти следующую просьбу: «Действует ли обсерватория Ин[ститу]та Лесгафта и нельзя ли приехать на нее наблюдать Леониды? Их ждут в ночь с 16 на 17, но следить надо с 13 по 19. Я уже видела 11, 12-го, но на улицах научно наблюдать невозможно! В этом я убедилась 33 года назад, в то возвращение Леонид. Погода дает надежду на удовлетворительные условия! Не образуется ли у Вас коллектив наблюдателей? Надо заготовить комплект карт» [1106] Субботина Н. М. Письмо Н. А. Морозову. 14 ноября 1932 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1811. Л. 18. . Была ли эта просьба удовлетворена, остается неизвестным. Немного раньше Субботина писала об этом же своему наставнику С. П. Глазенапу, поздравляя его с присуждением звания «Герой труда»: «Минуло уже 33 года нашему с Вами знакомству и Вашему доброму руководству моими первыми шагами в Астрономии! С 6/17 XI 1899 я наблюдала Леониды — по Вашим указаниям и вот, теперь снова готовлюсь их наблюдать! Погода тогда нам помешала первые 4 ночи; удастся ли что-ниб[удь] увидеть теперь? Сегодня я послала в Ашхабад карту неба и подробную инструкцию в Научный институт — моему брату (заместителю директора Ин[ститу]та) [1107] Имеется в виду О. М. Субботин. ; с просьбой попытаться организовать эти наблюдения среди сотрудников их экспедиций и на местной метеорологической станции. Как будет мне приятно — если удастся предоставить Вам снова такой материал! — и продолжала: — Не сообщите ли устраиваются ли кем-нибудь такие наблюдения в Л[енинградской] области и вообще в РСФСР? Чувствую себя в полном разобщении с другими научными работниками после закрытия РАО [1108] В 1932 г. Русское астрономическое общество вошло в состав Всесоюзного астрономо-геодезического общества (ВАГО). и жду с нетерпением организации Единого Астр[ономо]-геодезич[еского] об[щест]ва! Из Москвы о нем ничего не отвечают! Состоится ли наш съезд весной?» [1109] Субботина Н. М. Письмо С. П. Глазенапу. 28 октября 1932 г. // СПбФ АРАН. Ф. 283. Оп. 3. Д. 220. Л. 6.

Повседневная жизнь Субботиных постепенно наладилась и вошла в привычную благополучную колею, не без потерь и не без трудностей, конечно. 13 мая 1927 г. умерла Надежда Владимировна Субботина, мама Нины Михайловны [1110] См.: Субботина Н. М. Письмо М. А. Шателену. 25 ноября 1927 г. // СПбФ АРАН. Ф. 869. Оп. 4. Д. 746. Л. 7 об. , а летом 1932 г. ушла из жизни сестра мамы, их тетя, последняя из сестер Соколовых, Варвара Владимировна. Н. М. Субботина с грустью рассказывала об этом: «Летом нас постигло несчастье: умерла тетя Варя — последняя сестра мамы, жившая всегда с нами. Около нее в городе оставалась одна я, все уже были на даче под Витебском. А у тети сделалось воспаленье в легком. Она была человек большой и тонкой духовной культуры и оставила после себя большую грусть» [1111] Субботина Н. М. Письмо К. А. Морозовой. [4 октября 1932 г.] // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 6. Д. 470. Л. 40 об. . Но несмотря на уход из жизни старшего поколения семьи, братья и сестры Субботины продолжали заботиться друг о друге, даже разъехавшись по разным концам света. Так, когда в 1933 г. Олег заболел сыпным тифом, все остальные не находили себе места, пока не узнали о благополучном исходе. «Вы принесли мне счастье, — писала Субботина К. А. Морозовой 7 февраля 1933 г. — Вернувшись от Вас получила телеграмму от Олега, что сыпняк благополучно кончился и он вернулся из больницы домой! А мы 2 недели не получали ответа на 2 телеграммы (его тов[арища], одна молния и одна с оплаченным ответом — очевидно пропала!). Какую томительную тревогу переживали. А теперь от радости не спали с Олей всю ночь! Хочется и с Вами поделиться нашим счастьем!» [1112] Субботина Н. М. Письмо К. А. Морозовой. 7 февраля 1933 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 6. Д. 470. Л. 42.