Сергей Михеенков - Маргелов

Гондола аэростата вмещала четверых. В нее вошли старшина, генерал, полковник и офицер-инструктор. Единственным «перворазником», как на солдатском жаргоне называют тех, кто прыгает впервые, оказался он, генерал, командир дивизии.

Загудела, освобождая подъемный трос, лебедка, и серебристое тело «динозавра» начало подниматься ввысь. Фигурки десантников с запрокинутыми улыбающимися лицами стали стремительно уменьшаться и вскоре превратились в крошечных зеленых головастиков. Старшина крутил головой, весело посматривал то на генерала, то на полковника, как будто хотел что-то сказать. Когда гондола прекратила подъем, полковник на вопросительный взгляд старшины отрицательно помотал головой и отвернулся, с трудом сдерживая смех. Маргелов заметил эту немую сцену, но по неопытности ни оценить, ни прочитать ее не смог. Потом, на земле, когда старые десантники расспросили о подробностях прыжка и выявили главную причину неудачи, он всем троим погрозил кулаком, хорошенько от-материл и приказал впредь соблюдать все тонкости десантного неписаного устава.

Много позже, когда Маргелов уже стал командующим ВДВ, произошел один забавный случай, напрямую связанный с его первым прыжком. Теперь он вошел в устный сборник баек «про дядю Васю», которым в той или иной мере владеет каждый десантник. Прыгали в Рязани, в воздушно-десантном училище. На показательные прыжки курсантов собралось, как всегда, много гостей. Партийные работники из обкома и области. Генералы из Минобороны. Артисты, писатели, журналисты. И вдруг объявляют: а сейчас вместе с группой курсантов свой первый прыжок с парашютом совершит корреспондент «Комсомольской правды» подполковник такой-то! Самолет поднялся, набрал высоту. А тем временем в транспортнике происходит вот что. Десантники, как всегда, сидят в два ряда, ждут. Вдруг один из них встал, подходит к корреспонденту и говорит:

— Слышь, пацан?

Тот встрепенулся обиженно:

— Как?!

А десантник ему тут же «саечку». Тем временем дверца распахнулась. «Пош-шел!»

Когда приземлились, журналист, расстроенный, пришел и начал жаловаться командующему:

— Меня, подполковника, какой-то курсант…

Маргелов выслушал подполковника, похлопал его по плечу и сказал:

— Радуйся, пиздюк, тебя десантники в свои ряды приняли. По полному обряду. В свое время меня, генерал-майора и командира дивизии, такой чести не удостоили. Так-то…

…Перворазник Маргелов прыгнул без «саечки». Ни старшина, ни полковник не посмели совершить над командиром дивизии полный, так сказать, обряд посвящения. Вот он и повредил ногу во время встречи с землей. Потом, когда ветераны-десантники, посмеиваясь, рассказали Маргелову о том, как должны были поступить с первораз-ником «инструкторы», он вспыхнул: ах вы, так вашу-раз-этак! Поделикатничали они… чуть своего командира не угробили! Но тут же успокоился, еще раз подумав о том, что ВДВ — это действительно особые войска…

Прямо из воздухоплавательного парка его доставили в медсанбат — на спецмашине, которая всегда дежурила во время учебных прыжков, в сопровождении фельдшера. В медсанбате тут же наложили гипс и вручили костыли.

Дома отца семейства ждали. Анна Александровна приготовила праздничный ужин. Сыновья, одетые как на парад, в солдатские гимнастерки и пилотки, когда отец, гремя костылями, ввалился в комнату, хором продекламировали:

— Папа! Поздравляем с первым прыжком! — И вручили букет полевых цветов.

От умиления старый солдат, который только что вернулся из очередного боя, чуть не прослезился.

Пока заживала нога, Маргелов занялся обустройством дивизионного хозяйства. Взяв на себя обязанности архитектора, он в эти дни извел гору бумаг, но своего добился — вычертил, наконец, план военного городка. Несколько раз обсудил его с офицерами штаба, полков и батальонов. В одну линию, как солдаты на плацу, полковые казармы. Другая линия — дома с квартирами для офицерского состава. Напротив казарм — плацы. В единый ансамбль был вписан и тренировочный парашютно-десантный комплекс. Столовая. Военторг. Клуб. Полигон.

Однажды он заметил: идет отделение солдат, один прихрамывает. Сержант, который вел десантников в сторону полигона, подал команду: «Смир-рно! Равнение направо!» — «Вольно», — сказал Маргелов и приказал сержанту остановить отделение.

Десантники остановились, подровняли шеренгу. Маргелов внимательно осмотрел их, обошел вокруг шеренги. Похвалил сержанта за хорошую выправку. Подворотнички кипенно-белые, подшиты аккуратно, сапоги без прохудин, начищены до блеска. Форма подогнана, не висит мешком, не пузырится. Только у одного глаза невеселы.

— Что с тобой, сынок? Может, из дому получил недобрые вести? — поинтересовался генерал.

— Никак нет, товарищ генерал, — ответил солдат и мигом приободрился. — Дома все живы-здоровы.

— Письма пишешь регулярно?

— Так точно, регулярно — каждую неделю.

— Молодец. Родителей забывать нельзя. А дивчине пишешь? — снова спросил, уловив, что солдат то и дело сбивается на украинскую мову.

— Так точно, товарищ генерал! Два раза в неделю!

Генерал усмехнулся. И вдруг приказал ему сесть и разуться. Ноги десантника были стерты в кровь.

Портрет В. Ф. Маргелова, выполненный мастерами лаковой миниатюры из подмосковного села Федоскина к семидесятилетию генерала

Маргелов в 7-й Каунасской воздушно-десантной дивизии. 1969 г.

На взлетной полосе

Награждение военачальников Советской армии в Кремле. Маргелов — первый справа во втором ряду. В центре — Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорный. 1970 г.

Вручение награды в посольстве Румынии. 1974 г.

На учениях «Весна-75» в Белоруссии. Маргелов (справа) с первым секретарем компартии Белоруссии Петром Машеровым (второй слева)

Командующий ВДВ ставит боевую задачу подчиненным

Репетиция боевого десантирования на Тушинском аэродроме. 1975 г.