Сергей Михеенков - Маргелов

Впрочем, не нам осуждать это огненное поколение. Время для жизни и счастья ему выпало суровое, жестокое. И все в их судьбах складывалось по жестоким правилам жанра.

Анна Александровна родилась 23 января 1914 года в крестьянской семье в деревне с необычным названием Морское Мышкинского уезда Ярославской губернии. Кроме нее в семье было пять сестер и брат. Брат — старший, Анна — четвертая по старшинству. В тридцатые годы, когда деревня и крестьянская жизнь прогнулись под тяжкой колхозной лямкой, старшие брат и сестры отправились в Ленинград, на заработки. Вскоре следом за ними в большой город поехала и Анна. Работать устроилась в типографию. Трудолюбивая, покладистая, исполнительная, она успевала и работать, и учиться. Окончила школу рабочей молодежи. Поступила в медицинский институт. Тут уж пришлось и поголодать — студенческая похлебка во все времена была жидкой…

Институт окончила в 1941 году, в самый канун войны. И сразу же поступила на курсы врачей-хирургов при Военно-медицинской академии. А уже 15 июля 1941 года военврач 3-го ранга Куракина Анна Александровна прибыла в 3-й стрелковый полк 80-й стрелковой дивизии на должность командира санитарной роты. Затем была переведена на такую же должность в 218-й полк. Туда ее «выхлопотал» Маргелов.

Случай — это до времени притаившаяся судьба. Потому-то ты ее и не ждешь, не видишь. И все происходит неожиданно.

Дивизия отступала. Некоторые полки — беспорядочно, теряя не только материальную часть, но и людей. Маргелов отводил свои подразделения более или менее собранно, по пути прихватывал и отставших соседей. Так и медсанбат военврача 3-го ранга Анны Куракиной оказался в расположении соседнего полка. Потом к ней прибежали с поля боя: «Ранен командир полка! Нужна срочная хирургическая помощь!» Раненых было много. «Братишки» лежали вповалку. Она и не разбирала, где командир, а где простой матрос, а он ее запомнил.

Весной 1942 года ее назначили ординатором 1-го хирургического отделения армейского полевого госпиталя легкораненых 54-й армии. Трудолюбивая и исполнительная Анна Александровна вскоре стала начальником этого отделения. К этому времени их отношения уже сложились. И осенью 1942 года Анна Александровна упросила командующего 54-й армией отпустить ее к любимому — под Сталинград.

Во время войны, и даже на фронте, жизнь не замирала. Она лишь уплотнялась, потому что в любое мгновение смерть могла оборвать всё. С 1943 года браки разрешили регистрировать на фронте. С фронта порой приезжали пары со справкой от командира дивизии или даже полка, свидетельствовавшей, что они муж и жена. Такую справку выдали и им. По свидетельству сыновей, документ о регистрации брака родители получили на фронте у военного юриста. «Только в 1947 году этот брак был зарегистрирован в ЗАГСе, при этом Анна взяла фамилию мужа». По свидетельству Виталия Васильевича Маргелова, Феодосия Ефремовна развод мужу не давала, и как «молодые» без этой необходимой формальности обошлись, неизвестно.

Отправляясь вслед за мужем под Сталинград, Анна догнала его часть в Тамбове. Там полк Маргелова доукомплектовывался, получал новое оружие и зимнее обмундирование.

На фронте ей привелось дважды оперировать мужа и возвращать его в строй. Зачастую побеги Маргелова из госпиталей и тыловых санчастей были связаны с тем, что он знал: там, на передовой, в полку, в дивизии Аннушка подлечит, поставит на ноги.

За умелые действия, за то, что сотням раненых она спасла жизни, а тысячам помогла вернуться в строй, а потом полноценными людьми возвратиться на родину, к своим семьям, солдаты любили «доктора Анну» особой любовью. Анна Александровна была награждена двумя орденами Отечественной войны, орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За оборону Сталинграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены».

Вместе, как писали в старинных повестях, они жили долго и счастливо.

Восемнадцатого августа 1943 года начался второй акт Миусской битвы. Сутками раньше под покровом ночной темноты 3-я гвардейская стрелковая дивизия вышла на исходные и приготовилась к атаке. Вперед пошли после полуторачасовой артподготовки. Артиллерия перенесла огонь в глубину обороны противника, и пехота двинулась вслед за огненным валом.

Гвардейцы одним стремительным рывком форсировали Миус и завязали бой в первой линии немецких траншей. Противник верил в несокрушимость своей обороны. Немцы подготовились к упорному и длительному сидению на линии «Миус-фронта», накопили большой ресурс. И когда на их головы обрушился огненный шквал советского артиллерийского наступления, а вслед за ним полуразрушенные окопы начали заполнять красноармейцы, уцелевшие солдаты 6-й армии изо всех сил пытались выправить положение, заделать бреши в своей обороне и даже отсечь прорвавшиеся в их тыл дивизии, полки и батальоны.

Гвардейцы 3-й стрелковой с боем брали каждый окоп, каждый дом и каждый блиндаж. Вперед продвигались медленно. Но как бы там ни было, а вскоре обе линии обороны «Миус-фронта» оказались позади.

Двадцать четвертого августа наши войска заняли села Артемовка, Кринички, хутор Семеновский. Перехватили дорогу на Таганрог, что лишило 6-ю армию возможности быстрого маневра своими резервами, а также регулярного подвоза.

К 27 августа советские войска вошли в Амвросиевку, Большое Мешково и Благодатное.

Штурм Саур-Могилы начался 28 августа. Несколько раз высота переходила из рук в руки, и, наконец, 31 августа над высотой взвился красный флаг. А наступление продолжилось в направлении на Снежное и Чистяково (ныне Торез). На своем пути гвардейцы 3-й стрелковой дивизии видели разрушенные шахтерские поселки, взорванные шахты, вместо деревень — ряды печей среди золы и уголья. В одной из шахт обнаружили сотни тел замученных красноармейцев и местных жителей. В директиве Гиммлера войскам СС и полиции на Украине предписывалось: «Необходимо добиться того, чтобы при отходе из районов Украины не осталось ни одного человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни одного рельса, чтобы не остались в сохранности ни один дом, ни одна шахта, которая бы не была выведена на долгие годы из строя; чтобы не осталось ни одного колодца, который бы не был отравлен. Противник должен найти действительно выжженную и разрушенную страну».

Тридцатого августа был освобожден Таганрог.

В хрониках войны отмечено: «В 1943 году июльское наступление Южного фронта заставило Германию перебросить с Курской дуги на “Миус-фронт” три танковые дивизии, что не могло не отразиться на результатах Курской битвы. При этом 30–31 июля 1943 года при попытке отбить прорыв Миус-фронта частями Красной армии, элитный танковый корпус СС потерял людей и техники больше, чем двумя неделями раньше под Прохоровкой».