Сергей Михеенков - Маргелов

Вскоре, используя складки местности, мы успешно продвинулись еще дальше и оседлали дорогу Берислав — Херсон. Удар наш был настолько силен и неожидан, что фашисты решили, что Днепр форсировала, по крайней мере, целая дивизия. И они начали панический отход к Херсону. Однако к утру опомнились, и обстановка резко изменилась. Едва забрезжил рассвет, как показались густые цепи немецких автоматчиков. Подпустив фашистов поближе, пулеметчики старшего лейтенанта Гуменюка открыли кинжальный огонь. Немногим немцам удалось уйти живыми. Не повезло и тем транспортерам, которые двигались по шоссе Берислав — Херсон. Надеждам фашистов прорваться к Херсону был положен конец.

Видимо, обеспокоенное положением на своем левом фланге обороны немецкое командование решило во что бы то ни стало ликвидировать захваченный плацдарм. Одновременно фашистское руководство предприняло все меры, чтобы на захваченный нами Бериславский плацдарм не переправился ни один советский солдат.

В воздухе нудно завыли моторы десятков фашистских самолетов, которые наносили удары по переправляющимся войскам и по нашему плацдарму. Беспрерывно била фашистская артиллерия, в том числе и шестиствольные минометы. Эта огневая завеса и приостановила форсирование Днепра подразделениями как 149-го полка, так и других частей и подразделений дивизии.

Прошел один день сражения за Бериславский плацдарм, пошел второй, а подкрепление, которого мы ждали с таким нетерпением, все не было. Все меньше и меньше оставалось в живых героических защитников плацдарма. Кончались боеприпасы. А немцы продолжали наседать. В этой обстановке мне ничего не оставалось, как прибегнуть к крайней мере — вызвать на себя по рации огонь артиллерии своего артиллерийского полка.

Чтобы не потерять управление частями дивизий, я все время поддерживал связь по радио с начальником штаба 49-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии полковником Шубиным. Понимая всю сложность создавшегося положения, он делал все возможное, чтобы не только подразделения 149-го полка как можно быстрее переправились через Днепр на захваченный нами Бериславский плацдарм, но и другие части дивизии могли оказать нам посильную помощь.

Надо отметить, что начальник штаба дивизии гвардии полковник Шубин был закаленный в боях, храбрый и решительный офицер. <���…> Благодаря его находчивости 3-й батальон 149-го гвардейского стрелкового полка успешно форсирует Днепр и высаживается на Бериславский плацдарм. К этому времени из 67 защитников Бериславского плацдарма осталось только 14 человек. Поэтому можно понять нашу огромную радость, когда в перепаханные фашистскими снарядами и минами окопы, в которых мы отбивались до последнего, влились бойцы гвардии капитана Валуева. Однако фашисты продолжали яростные атаки, стремясь во что бы то ни стало сбросить защитников Бериславского плацдарма в Днепр. Но чаша боевого успеха постепенно клонилась в нашу сторону. Несмотря на сильнейший артиллерийский и минометный огонь, 149-му гвардейскому стрелковому полку гвардии подполковника Тюрина удалось прорваться через кипящий от разрывов Днепр и высадиться на плацдарм. Теперь мы навязывали фашистам свою инициативу. В ходе упорных боев по расширению плацдарма полку А. И. Тюрина удалось выйти в район Пареводар, Новая Тягинка. По моему приказу полк продолжил развивать наступление вдоль берега Днепра на Херсон».

В журнале боевых действий дивизии дата переправы головного полка другая: «11.3.44 г. Дивизия частями и подразделениями ведет силовую разведку. 149 гв. сп в ночь на 11.3.44 г. форсировал р. Днепр и занял д. Казацкая, Отрада, Каменка и ведет наступление в направлении Николаевка. Части и подразделения артиллерии в ночь на 11.3.44 г. частично сменили боевой порядок… <���…> с задачей: в готовности поддержать форсирование р. Днепр своим огнем пехотные части. В течение дня вели огонь по наблюдаемым целям. <���…> Расход боеприпасов: 76 мм — 30, 122 мм — 35, 120 мм — 40.

Потерь нет.

Политико-моральное состояние личного состава здоровое».

«12–13.3.44 г. Пр-к обороняется северо-западнее 1,5 км Музыковка, производит сильные огневые налеты из 6-ти ствольных минометов по нашим боевым порядкам пехоты. Части и подразделения дивизии вышли на рубеж Пильчи-но, Горкушино и развивают дальнейшее наступление.

Артиллерия сп и 100 гвап на конной тяге действуют в боевых порядках пехоты.

Артиллерия на мех. тяге находится на левом берегу р. Днепр.

Расход б/припасов: 76 мм — 660, 45 мм — 800, 122 мм — 180, 120 мм — 90, 82 мм — 600.

Потерь нет.

Политико-моральное состояние личного состава здоровое» [15] ЦАМО РФ. Ф. 1158. On. 1. Д. 165. .

А вот что вспоминает боец 149-го гвардейского полка Дмитрий Перетяпко: «Переправа обошлась без потерь, и мы ускоренным маршем двинулись по дороге к Херсону. Подошли к Дарьевскому мосту, и тут начался бой. Буквально у нас на глазах мост взлетел на воздух. С того берега немцы стреляли со всех видов оружия. У нас было убито пять или шесть бойцов и много раненых. Со стороны села Никольское бежало человек семьдесят немцев с оружием. Когда их офицер увидел, что моста нет, он подорвал себя гранатой. Зрелище жуткое. Туловище летит вверх, а ноги бегут. В сумерках под минометным огнем мы начали ползти к берегу и готовиться к переправе. С окрестности собирали все, что может держать на плаву. Мы свой пулемет решили переправлять на связках камыша. В темноте окопались на берегу и рано утром начали переправу. Но немцев уже не было. Оказалось, под Садовым с боем высадился второй батальон нашего 147-го полка. Под шквальным огнем штурмовые группы около часа подбирались к дзотам. Один удалось заставить замолчать. Но второй открыл более сильный огонь. Командир взвода лейтенант Семен Харченко закрыл своим телом амбразуру. Немцы начали отход. Наш полк вышел на Бериславское шоссе, ведущее к железнодорожному вокзалу. Дорога была забита брошенными немецкими грузовиками и легковушками. Когда вышли на окраину Херсона, нам стали встречаться редкие местные жители. Женщины и дети со слезами подходили к нам и обнимали. Обозы наши отстали, и мы заходили в брошенные дома в поисках съестного. Когда стали подходить к Музы-ковке, оттуда вылетела грузовая машина, полная немцев. От неожиданности мы даже не успели огонь открыть».

Из рассказа ветерана 49-й гвардейской стрелковой дивизии, бывшего разведчика Николая Черкашина: «В ночь с 12 на 13 марта на острове Белогрудный мы погрузились на катер. На буксир взяли плот, на котором было человек тридцать из нашей роты автоматчиков. Отчалили и пошли вдоль Большого Потемкинского острова. Возле Малого Потемкинского, на нем сейчас гидропарк, ветром плот оторвало. Пока мы пытались взять наших опять на буксир, нас отнесло по течению к нефтегавани. Я каждую минуту ждал, что с острова на нас обрушится шквал огня с немецкой батареи реактивных шестиствольных минометов, среди солдат прозванных “ванюшами”. Но “гансы” проспали. Мы высадились на южной оконечности и пошли вглубь острова. Наш боец, по фамилии Сергеев, хорошо знал немецкий. И когда мы наткнулись на часового батареи, Сергеев заговорил с ним по-немецки, и тот пропустил нас. Связать его было делом нескольких секунд. После этого мы прошли по блиндажам и стали будить спящих немцев. Ну и глаза у них были, когда они просыпались! Взяли в плен тридцать пять человек. Потом взяли одного “фрица” с собой и двинулись по навесным деревянным мосткам с острова на другую сторону. Теперь на месте мостков микрорайон “Корабел”. Благодаря идущему впереди немцу удалось без стрельбы пройти на завод Коминтерна. Оттуда по мосту вышли к кирпичному заводу, а затем дошли до кладбища на Забалке. Тут наткнулись на группу немцев. С этого момента и начались бои. Отбиваемся от одних, на другой улице на других натыкаемся. В одном месте под пулемет попали — и девять наших бойцов наповал. На улицах часто натыкались на трупы гражданских. Почему-то много их было на кладбище. Наверное, немцы расстреливали тех, кто не выполнил их приказ и не ушел из города. В наш прорыв пошел полк, а затем и дивизия. К вечеру, когда город полностью очистили от врага, роту вернули обратно на реку Кошевую. Мы на плотах пошли на Белозерку. Там берега были топкие. Бежать вперед невозможно. Пока ноги из грязи вытаскиваешь, тебя немец из пулеметов поливает. В боях за Херсон только наша дивизия потеряла убитыми 50 человек. Некоторых из них похоронили на кладбище на Забалке. Потонувших на Днепре не считали».