Лара Шевцова - Эпидемия. Истории выживших

В воскресенье раздался звонок от Зои Степановны.

— Зоя Степановна, дорогая моя, как я рада вас слышать! Как вы там?

— Добрый день! Это Марина, дочка Зои Степановны. Зоя Степановна подхватила инфекцию, это дало осложнение на сердце, и вчера оно остановилось. Мама, находясь в больнице, говорила мне про какую-то фотографию, на которой корова на льду, и просила вам ее передать. Я нашла эту фотографию, и, как только будет возможность, мы с вами встретимся, и я вам ее отдам! А еще мама просила вам передать, что вы чудесная девушка и чтобы вы обязательно продолжали заниматься музыкой!

Как только начали поступать первые тревожные звоночки в СМИ о том, что в Китае был обнаружен опасный новый вирус, Геннадий Ильич сразу понял, что это серьезно и надо ждать беды. По его прогнозам, получалось, что вирус из Китая в Москву не попадет, но китайская экономика будет подорвана.

Как бывший военный, который прослужил прапорщиком на Севере двадцать пять лет, Геннадий Ильич считал, что быть в курсе всех политических новостей — это его обязанность как гражданина и защитника родины. После того как его по выслуге лет отправили на пенсию, бывший прапорщик перебрался к матери в Москву в двухкомнатную хрущевку в спальном районе. На свои честно заработанные на Севере деньги мужчина купил себе подержанный, но в хорошем состоянии «Nissan» и небольшой участок земли недалеко от Рязани, где планировал построить дачу.

Женой и детьми Геннадий Ильич не обзавелся. Там, на Севере, была у него одна медсестра, но она не разделяла его мировоззрений и политических взглядов, а строить семью с таким человеком, по его мнению, было бессмысленно. Тамара, так звали медсестру, называла его в глаза жутким занудой и говорила, что своей политикой он ей все уши прожужжал. Это было обидно, а главное, несправедливо. Политические взгляды его можно было охарактеризовать несколькими словами: за честность и справедливость и правильность решений. Он не был сторонником никакой партии, политика у него была своя. Когда он начинал доказывать Тамаре свои убеждения, она закатывала глаза и просила его поменьше смотреть телевизор и пораньше ложиться спать, чтобы дурные мысли в голову не лезли. Когда стало ясно, что его отправят в отставку, он предложил Тамаре поехать с ним в Москву, и она даже задумалась над такой перспективой, но во время очередного монолога прапорщика, в котором он объяснял своей сожительнице, что в семье каждый из партнеров должен разделять мировоззрения и взгляды друг друга и именно это основа российской семьи, женщина сказала, что никуда из насиженного гнезда уезжать не собирается.

В Москве Геннадий Ильич утроился на работу охранником в супермаркете недалеко от дома.

Демонстрации и всевозможные уличные пикеты он всегда обходил стороной. Люди, которые выходили на такие демонстрации, на его взгляд, были оторваны от реальности. Какой должна была быть эта реальность, отставной прапорщик знал, просто не мог высказать точно свою мысль.

Иногда он выходил с коллегами на перекур, хотя сам не курил, чтобы понять, чем у народа заняты мысли и какой философии мироздания придерживаются его коллеги.

— Ильич, ты уж больно мудрено спрашиваешь меня! Я даже не понял о чем, если честно!

— Николай Иванович, дело в том, что…

— Да можно просто Колян!

— Субординация на работе — это залог крепких дружеских отношений, так что обращаться друг к другу надо на «вы» и по имени и отчеству!

— Ну, как скажешь, Ильич! А скажи, ты вот прямо все как по писаному говоришь, потому что у тебя отчество такое?

— А при чем тут отчество, я сам такой! Я о своих взглядах всегда открыто говорю!

— Понял! Перекур окончен, идем сторожить дальше наш маркет, Геннадий Ильич!

Коронавирус породил версии всемирного заговора. Одна из них о том, что вирус придумали и распространили США. Дескать, Пентагон вместе с ЦРУ намеренно инфицировали группу американских военных спортсменов, участвовавших во Всемирных военных играх в Ухане в октябре прошлого года. Цель этой спецоперации — заразить как можно больше китайцев быстро распространяющимся коронавирусом, который не только супермощный, но и «суперумный», способный убивать исключительно китайцев.

Сторонники заговора утверждают, что американских военнослужащих пытками вынудили дать подписку о неразглашении всего происшедшего. Но тем не менее эта спецоперация каким-то чудом стала ясной всем богатым фантазией диванным конспирологам.

Когда вирус все же добрался до Европы, хотя, по мнению Геннадия Ильича, этого не должно было произойти, он уже не сомневался, что это заговор. Только вот заговор Китая, китайских союзников или противников — он пока не понимал. Информации было недостаточно. Чтобы хорошо подготовиться к дальнейшим действиям и быть во всеоружии, охранник супермаркета Нестеренко Г. И. заблаговременно, пока не было паники, закупил гречку, макароны, крупы, сахар, соль и мыло. Говяжьей тушенки он привез с Севера столько, что хватило бы всем соседям по лестничной площадке на год, так что об этом можно было не волноваться.

В начале февраля позвонила Тамара и спросила, можно ли у него остановиться на одну ночь. Она собиралась поехать поездом до Москвы, а оттуда в Калугу к сестре. Поезд в Москву приходит вечером, а утром следующего дня у нее электричка. Геннадий Ильич, с одной стороны, был рад, но с другой — боялся инфекции, которая уже гуляла по Европе, а это совсем рядом!

— Тома, дело в том, что я в этот вечер заступаю на смену на сутки.

— Поняла тебя! Знаешь, я лучше возьму билет на поезд, который утром приходит, и в этот же день уеду в Калугу.

— Вот это действительно грамотное и разумное решение! Позвони мне из Калуги.

Информация о коронавирусе, ежедневно поступающая из СМИ, добавляла огонька в и без того восполненное сознание мужчины, да так сильно, что он уже серьезно начал нервничать.

Защитные маски и одноразовые перчатки он купил заблаговременно, а защитные очки у него остались еще со времен ремонта на кухне, так что готовность к приходу вируса у него была на высшем уровне. Со всех сторон говорили еще и про антисептики, но он считал, что это напрасная трата денег. Самым лучшим антисептиком, по его мнению, было хозяйственное мыло.

Когда о вирусе открыто заговорили в Москве, охранник Нестеренко, приходя домой с работы, измерял температуру тела себе и матери, больше того, он буквально настаивал, чтобы с этих пор мать готовила еду в одноразовых перчатках.

— Гена, мне неудобно в них, я не привыкла так! Спадают, а вчера чуть руку себе борщом не обварила! Скользко в них, чуть кастрюлю на пол не уронила! Я же на улицу почти не выхожу, откуда зараза ко мне прицепится?