Лара Шевцова - Эпидемия. Истории выживших

Через три дня организм бабушки не выдержал осложнений, она умерла.

Злата была в абсолютной истерике и, не зная, что делать, в буквальном смысле выла от ужаса.

Как хоронить, можно ли забрать труп… Труп. Бабушка теперь назвалась так! «Лучше бы я умерла, но только не она!»

«Что я наделала, — думала девушка, — как мне с этим теперь жить! Зачем я вообще с ним связалась! Кому нужны эти подарки, если за них приходится платить такую цену! Я сама во всем виновата, я сама убила моего самого близкого и дорогого человека! Мне только двадцать лет, а на моих плечах лежит такой грех, моя бабуля умерла из-за меня. Что теперь будет!»

Злата не хотела отвечать на телефонный звонок Евгения Мартыновича, но он звонил и звонил, и чтобы остановить это, она взяла трубку.

— Малыш, девочка моя! Я уже не знал, что думать, ты к телефону не подходила! Я все знаю, мой доктор мне все рассказал! Девочка моя, ну не плачь! Никто такого не ожидал, но видишь, у бабушки твоей диабет был и вот такой результат… Что ты молчишь, Златочка?

— Я не могу говорить. Не звони мне больше, я не могу больше ни видеть тебя, ни слышать!

— Малыш, все пройдет! Да, это горе, но все перемелется. Ты, главное, сейчас сама будь молодцом и выполняй все, что доктор говорит. Когда все это закончится, я куплю тебе хорошую машину, ты получишь права, это тебя отвлечет!

— Сгинь из моей жизни раз и навсегда! Я никому не скажу, как я заразилась коронавирусом, не волнуйся, но тебя чтобы в моей жизни больше не было! Я сполна заплатила за все, и, как я все это переживу, пока не знаю!

Девушка оборвала телефонный разговор, вытащила из телефона сим-карту, вставила ее в свой старый телефон, а телефон, подаренный Евгением Мартыновичем, выбросила в мусоропровод. Это не помогло, ее по-прежнему трясло от всего случившегося, но на долю секунды ей показалось, что стало чуточку легче.

Евгений Мартынович перенес заболевание без госпитализации, но вот осложнений после болезни у него набралось целый букет. Особенно докучала подагра, которая резко обострилась, от боли и ломоты в ногах уснуть по ночам было просто невозможно. Чтобы как-то отвлечься, он взял в одну из бессонных ночей с полки томик Бориса Пастернака и стал учить первое попавшееся стихотворение наизусть. От бормотания вслух стихотворных строк его неожиданно потянуло в сон, и впервые за несколько дней он уснул крепко и безмятежно, как ребенок. Утром он почувствовал себя гораздо лучше, в тело вернулась бодрость, а в голос требовательные холодные нотки.

— Евгений Мартынович, ну, здравствуй, дорогой! Вот решил позвонить тебе, поинтересоваться, как говорится, о твоем здоровье!

— Андрей Аркадьевич, приветствую! Рад слышать тебя! Все уже гораздо лучше, полным ходом иду на поправку!

— Слышу-слышу! Голос стал уже ух, решительный, как и прежде! Если что надо, ты скажи, я все организую, лекарство там или еще чего! Как говорится, друг познается в беде! Да шучу, шучу, какая там беда, нас с тобой не так просто уморить, так ведь? Мы мужики крепкие!

— Да, Андрей Аркадьевич, мы с тобой закаленные и телом, и духом, и бизнесом! Я тут потихоньку к делам возвращаюсь, документы просматриваю, ситуацию на рынке изучаю, так что все нормально, в строю уже! Ты-то как?

— Мы с женой на даче сидим. Супруга моя по поселку с палками этими скандинавскими ходит и меня заставляет! Ты, друг мой, ты того, пока делами-то подожди заниматься, окрепни для начала, а работа не волк, сам понимаешь! Спи да книжки читай!

— Да, книжки — дело хорошее. Я вот вчера Пастернака читал.

— Это который написал «Доктор Живаго»? Как говорит молодежь, надо быть в тренде! Пандемия, значит, читаем про врачей! Уважаю!

— Да нет, книгу про врача пока не осилю, начал со стихов!

— Да это не важно, Евгений Мартынович! Стихи там или проза, главное, классика! Ты молодец! Ну, бывай, созвонимся!

Во время болезни доктор Франческо сильно похудел. Коронавирусная инфекция, которой он заразился в больнице от пациентов, изменил внешность крепкого молодого мужчины практически до неузнаваемости. Резкие очерченные скулы на осунувшемся лице и синяки под глазами делали его значительно старше, а довершала новый образ отросшая шевелюра.

Джинсы болтались, свитера висели на нем, как на вешалке, и даже спортивный костюм, в котором он собрался выйти на прогулку, сидел на нем мешковато. Посмотрев на свое отражение в зеркале, он улыбнулся, вспомнив, как сеньора Бонфилия рассказывала о своем внуке, который любил носить объемные спортивные кофты с капюшоном.

— Доктор! Вы видели моего Габриэле в этом худи? Святая Мадонна, он же похож в нем на карандаш в стакане! Мальчик в последнее время совсем ничего не ест. Потерял аппетит и даже бабушкину пасту с соусом из помидоров съел совсем чуть-чуть. Это, скорее всего, из-за любви Габриеле к Фабиане. Бедный мой мальчик! Доктор, вы должны с ним поговорить!

— Я обязательно это сделаю! Приходите ко мне на прием в среду с вашим внуком, и я с ним побеседую. Сеньора Бонфилия, на чем мне сделать акцент в разговоре с Габриеле? На худи или на Фабиане?

— Вот вы все шутите, дорогой доктор, а вопрос серьезный! Внуку моему надо сказать, чтобы он ел то, что бабушка специально для него приготовила, худи свои пусть носит, хоть татуировки прикроет, тем более что он накупил их себе столько, что на всех соседей хватит!

Джулио Тарро, всемирно известный вирусолог, сказал следующее:

«Когда поступили первые новости из Китая, французы немедленно приняли меры и стали увеличивать количество мест в отделениях интенсивной терапии, а мы — нет. Вместо этого мы предпочли прекратить авиасообщение с Китаем — совершенно бесполезная мера. Не говоря уже о хаосе с медицинскими масками. Правда состоит в том, что в начале у нас их не было, поэтому сообщалось, что использовать их должны только врачи и пациенты, а потом мы стали производить маски и теперь говорим, что они нужны всем. Это невероятно, нужно было с самого начала всем рекомендовать использовать их и соблюдать дистанцию, а вместо этого один промах следовал за другим. Ломбардию хотели закрыть, как Китай, а потом тысячам людей дали возможность уехать на юг страны… Честно говоря, так и не ясно, какую стратегию разработало правительство, а меры по сдерживанию были приняты с опозданием. <���…>

Тревога — источник стресса, а стресс парадоксальным образом служит определяющим фактором снижения иммунной защиты. Это известно всем экспертам, и все же каждый день мы следим за этими бесполезными цифрами, которые сообщает Департамент гражданской обороны. Эти данные ни о чем не говорят: мы не знаем точного количества зараженных, а следовательно, сталкиваемся с высочайшим уровнем смертности».